Видела, что между собой они с Костей тоже переговариваются, но зафиксировать смысл все равно не смогла бы.
Просто ждала, когда экзекуция закончится. И чем закончится — тоже ждала.
Сама себе Агата давала не больше получаса. Но сколько прошло времени в реальности — не знала.
Встретилась взглядами с Полиной. Той самой.
Не искала ее, но как-то так получилось, что нашла.
Она стояла рядом с мужчиной. Довольно молодым, наверное, симпатичным даже. Только чтобы оценить это — нужно быть в себе, а Агата… Нет.
Даже не сразу поняла, что с минуту тупо смотрит в лицо девушки, чье место вроде как заняла.
А она, заметив это, не отворачивается и не отводит взгляд. Смотрит в ответ. С любопытством, но без раздражения. Когда понимает, что Агата её узнала — улыбается совсем слегка.
К горлу Агаты подкатывает тошнота, она рефлекторно отворачивается, вжимается лбом в плечо Кости.
Просто не выдержав. И пофиг, что Гордеев подумает.
Он замечает. Разговаривал с кем-то, прервался.
Смотрел сначала на то, как Агата жмурится, справляясь с тошнотой, потом как отрывается от его пиджака.
Вскидывает взгляд на него…
Костя кивает, как бы спрашивая, она мотает головой. Просто не может из себя ничего выдавить. Даже просьбу отпустить, уйти…
Хоть какую-то просьбу…
Но Костя, кажется, всё понимает сам.
Смотрит туда же, откуда Агата недавно отвела взгляд. Кивает…
— Она с мужем. Вам нечего делить…
Всё понимает сам. Но по-своему. В очередной раз подтверждая свой статус бесчувственного эгоистичного человека.
Агате становится по-особенному тошно и тоскливо. Первая волна паники, с которой удается справиться, накрывает, когда бокал из чьих-то рук разлетается о пол со звоном и писклявыми женскими смешливыми вскриками…
— Всё нормально…
Костя вроде как успокаивает, Агата же закрывает глаза, мотает головой, пытаясь справиться самостоятельно…
Это состояние похоже на то, что переживает человек, испытывающий спазмирующие приступы боли, которые переносить раз за разом должен он сам, но рядом находятся люди, которые вроде как убеждают его, этой боли не чувствуя, что он с ней справится, а он…
Единственное, чего хочет — это сбежать из собственного тела. Потому что знает, что боль повторится. Знает, чем закончится.
Не знает только, за что его мучают.
Второй раз Агата почувствовала, что не вывозит, когда на сцене включили микрофон и он отозвался невыносимым скрипом из колонок. Многие потянулись к ушам, потому что звук действительно был не из приятных, но вряд ли хоть кто-то захотел забиться в угол. А Агата — очень…
Отступила даже, но Костя придержал.