Я ожидал чего угодно, но только не этого. Желание шутить, как-то подтрунивать над ситуацией и заниматься самобичеванием резко улетучивается.
— Соболезную.
— Спасибо, — обхватывает обеими руками остывшую чашку. — Долгое время это не представлялось возможным, ну… поиск погибшего, но сейчас туда собирается спасательная экспедиция. Растаяло много снега и есть шанс…
— Извини, я не знал, — повинуясь порыву протягиваю руку и заключаю ее ладонь в свою. — Я бы был корректнее, что ли.
— Конечно, не знали. Не я же вчера напилась и выложила о себе всю подноготную, — слабо улыбается. Но тут же мрачнеет. — Он просто горел идеей взобраться на скалы Пастухова и когда узнал, что небольшая группа любителей собираются лететь на Кавказ… — вздыхает. — У него была не очень хорошая подготовка, я как чувствовала, что нельзя его отпускать, но тем не менее сама же дала денег на перелет, сборы.
Э… что?
И она безошибочно распознает мою эмоцию.
— Он был совсем на мели, хотел брать кредит, а я тогда только полдома в Рязани от дедушки в наследство получила… Это я виновата!
— Да брось, здесь нет твоей вины. С тем же успехом ты могла бы подарить ему билет на Карибы, и в первый же день отпуска его бы съела тигровая акула… — осекаюсь. Ну что я за кретин такой. — Дурацкая шутка, извини.
— Я не обижаюсь. Я благодарна вам за эту возможность… — и смотрит на меня так, что был бы я сейчас в подпитии, то подарил бы ей эту сумму просто так.
Она не просто красивая. Она просто нереальная красотка. Кощунственно прозвучит, но она такая невероятная, когда грустит.
Бросаю быстрый взгляд на ее не прикрытые халатом колени и не могу удержаться:
— То есть, выходит, ночью у нас ничего не было?
Лицо ее снова меняется, с печального становится уязвленным.
— Конечно, нет! — словно опомнившись, вытаскивает свою ладонь из-под моей. — Я спала в соседней комнате. Мы с вами женаты только на бумаге. Временно. Как только мы сходим на свадьбу к этой вашей бывшей — сразу разведемся. Все как и было оговорено.
— Не хочу уличать тебя во лжи, но… я нихрена не помню. Откуда мне знать, чего именно мы там друг другу пообещали?
— Зато я помню. И более того — у меня все записано, — вынимает из кармана халата телефон. — Так, на всякий случай. Не хотите послушать?
По десятибалльной шкале идиотских поступков этот тянет на все двести. Насколько нужно лишиться мозга, чтобы сотворить подобную ахинею? Для чего?