Имя Геннадия Караваева в списке группы числилось. Стало быть — земля пухом. Но в Эльбрусском районе, в каком-то селе действительно проживает некий потерявший память гражданин, которого нашли недалеко от скал Пастухова. Фото есть, но смазанное и совсем непонятно, кто на нем. Еще и заросший как абориген. Ну вообще, на стиль богомола смахивает, тот и при жизни не отличался тонким вкусом.
Разум непреклонен — это не он. Сказка какая-то.
И в то же время, а вдруг…
А еще я задумался, что если бы я вот так с концами двинул кони где-нибудь в Куршавеле, стал бы меня кто-нибудь разыскивать с таким вот отчаянным рвением?
Ответ на поверхности и он неутешителен.
Вообще, удивительное дело — раньше я не думал обо всем этом, просто не придавал значения таким, казалось бы, «мелочам», и только сейчас, женившись на этой странной девчонке наружу стали выбираться заскорузлые комплексы и философские умозаключения. Не к добру, наверное, особенно тот факт, что я дословно помню Харе Кришна. В «Ольховом» как раз не достает своего блаженного.
— А что с рожей? — киваю, переводя тему.
— С твоей? Кислая, как обычно.
— С твоей.
— А, ты про это, — с усмешкой трогает на щеке воспалившуюся царапину. — Бешеная кошка напала.
— Как там ее… Карина?
— Угу. Прискакала, начала в дверь ломиться: ты, говорит, изменяешь мне, скотина. Прикинь.
— А ты типа кристально чист.
— Да какой там! Даже трусы снять не успел. Помятуя о тебе, попробовал затолкать бабу эту под кровать, а она не влезла.
— Кто и куда не влез?
— Баба под кровать. У нее буфера знаешь какие? Одна размером с… — озирается по сторонам, а потом останавливает взгляд на мне: — Ну вот примерно как твоя голова. Я серьезно. Хочешь, найду ее в интернете, покажу. Сам охерел.
На секунду зависаю, а потом, прикрыв лицо ладонью, начинаю ржать.
— О-бал-деть! Фотки — улет! — Стася приближает изображение и увеличивает на максимум лицо Ильи. — Ну, красавчик же! Скажи еще, что он тебе совсем не нравится. Давай, ври подруге.
— Ну… он симпатичный.
— Симпатичный? Да он секси! Я таких мужиков только на фотках в интернете видела, в разделе «Закатай губу», — проводит пальцем по экрану, увеличив до безобразия сложенные в «светскую» улыбку губы Ильи. Вздыхает, подперев кулачками подбородок. — Вы целовались?
— Еще чего! Нет, конечно!
— Кто-то покраснел.
— Это вот совсем не смешно! — хмурюсь, ощущая, что щеки и правда, горят. — Ты же прекрасно все знаешь, ну какие еще поцелуи! У нас просто фикция, не более.
— Но ужин ты ему тем временем приготовила.
— Не оставлять же человека голодным, — пихаю в рот трубочку и делаю вид, что усердно пью колу, надеясь, что Стася, наконец, сменит тему.