Целует, пока оба не начинаем задыхаться.
- Тебе никогда от меня не убежать, Коротышка. Ты еще не поняла?
Огладив грудь руками, решительно запахивает халат. А затем, поднявшись на ноги, помогает встать мне и тут же, подхватив под попу, отрывает от земли.
- Тебе придется меня любить, у тебя нет выбора.
До дома он несет меня на руках. Я же, для удобства обхватываю ногами его талию и кладу голову на плечо.
В душе щебечут соловьи. Я ему верю. После всего, что я натворила, он бросил все и приехал за мной.
- Поехали домой, - говорит Герман, ставя меня на крыльцо.
- Я не могу, я на работу устроилась.
- Ты еще с прежней не уволилась.
Склонив голову набок, я сощуриваю глаза.
- Ты врун, Греховцев, - цокаю языком, - я знаю про твою горничную.
Герман даже не пытается оправдаться, задрав бровь, убивает меня наповал широкой улыбкой.
- Я думал, ты догадаешься раньше.
- Ты водил меня за нос!
- У меня не было другого выхода, по-другому ты бы деньги от меня не взяла.
- Вот именно, - тычу указательным пальцем в твердую грудь, - а сейчас я нашла настоящую работу…
- Никаких больше работ, - безапелляционно перебивает он, - моя девочка не будет горбатиться.
- Твоя девочка? – переспрашиваю тихо.
- Моя девочка, - подтверждает, целуя в лоб.
У меня голова идет кругом. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, спотыкаясь о порог, захожу в дом. Герман следует за мной.
- Собирайся – поехали.
- Куда? Общага на лето на ремонт закрывается.
- У меня поживешь.
О, Боже. Это не сон? Жить с Германов в его шикарной квартире? Быть его девушкой?
Неверяще глядя в его глаза, стою, как вкопанная.
- У нас будут отношения?
- Называй, как хочешь.
Видимо, устав ждать, когда я расшевелюсь, поднимает с пола мою дорожную сумку и начинает пихать в нее все мои вещи. Джинсы с толстовкой, висевший на спинке льняной сарафан, шорты и майку.
- Это все? – обводит глазами комнатку.
- Все.
- Ну, тогда в путь-дорогу.
Развернув меня за плечи к выходу, легонько подталкивает в спину.
- Документы не забыла?
- Они в рюкзаке.
На ходу подхватывает висящий на крючке рюкзачок и открывает передо мной дверь.
- Герман, а как же… - лепечу растерянно, глядя, как он проворачивает ключ в навесном замке.
- Что?
- Работа… меня же там ждут завтра.
- Позвони и скажи, что не приедешь.
У него всегда все так просто! Но делать нечего, жутко нервничая, я звоню Насте и предупреждаю, что больше не приеду. А затем, скомкано объяснив ошарашенной тете Люде причину своего отъезда, отдаю ключи от дома.
Уже сидя в машине, рядом с Германом, все в том же халате и с распущенными волосами, я начинаю сомневаться. А правильно ли я поступила? Не придется ли в ближайшее время вновь звонить Петренко?