— Орать будет. Да и зачем? Мы же следить за ним будем.
— Точно.
Они сидели рядом с кроваткой и смотрели сквозь прутья на расслабленное лицо малыша, которое было уже не таким бледным, как полчаса назад. Кожа порозовела, на щеках расцвел румянец.
— Какой-то он слишком красный. — Марк протянул руку и коснулся лба Арсения. — Горячий.
— Не может быть, — Рита тоже потрогала малыша и нахмурилась. Принесла инфракрасный термометр — он показал 37,3.
— Черт, Марк, ты прав, у него еще и температура.
— Надо погуглить, что это может быть. — Он схватился за телефон. — Так, рвота и температура…
— Не советую, — предупредила Рита, которая прошла этот этап с Мартой. — Тебе сейчас интернет выдаст целый спектр болезней: от гриппа до сифилиса. Устанешь бояться.
— Тогда давай скорую вызовем. Мало ли что у него!
— Нет, — покачала головой Рита. И это они с Мартой тоже проходили, когда вызвали неотложку только потому, что Арсений, которому было три месяца, как-то странно плакал. А оказалось, что у него просто насморк. Фельдшер на них тогда так наорала, что Рита до сих пор краснела от стыда, когда вспоминала. — Предлагаю дождаться утра и посмотреть, что будет.
— Жаропонижающее тогда надо.
— При такой маленькой температуре детям его не дают. Будет выше подниматься — тогда да.
Марк, судя по всему, не был согласен, но кивнул, принимая ее точку зрения, как более опытной в воспитании младенцев.
Они выключили ночник, чтобы он не мешал своим светом малышу спать, и неловко замерли в дверях детской. Надо было, наверное, как-то обозначить словами то, что произошло между ними до того, как заплакал Арсений. Или, может, наоборот, стоило промолчать и тогда все случившееся в ночной тишине растает с первыми рассветными лучами, словно кладбищенская нечисть при крике третьих петухов?
Рита не знала. Марк, судя по всему, тоже.
— На диване ляжешь? — тихо спросила она только для того, чтобы не молчать.
— Нет, вдруг усну. Сяду возле мелкого на пол, почитаю что-нибудь с телефона.
Если бы ей не надо было сменить Марка через два часа, Рита бы осталась с ним. Но не могла себе этого позволить, иначе они оба этой ночью не поспят совсем, и тогда как вывозить завтрашний день — неясно.
— Если вдруг что — буди.
— Конечно, — Марк вдруг широко зевнул и, обхватив Риту за плечи, притянул к себе. — Будильник не ставь, я сам тебя разбужу, когда начну засыпать.
— Через два часа, — напомнила Рита, уткнувшись носом в его мягкую футболку и тайком вдыхая его запах, который странным образом сейчас не будоражил, а успокаивал. — Сделать тебе кофе?
— Не откажусь.