Нет, она не собиралась ему уступать. Более того, приняла твердое решение прекратить с ним всякое общение. Приедет засвидетельствовать почтение тетушке? Она, Шура, скажется больной и не выйдет к нему. Встретятся на улице? Сухо кивнет и пройдет мимо.
Но думать о том, что он, быть может, действительно влюблен в нее, было на удивление приятно. И хоть любовь эта была запретная, решительно недозволительная, ее самолюбие было польщено. Это было первое признание, услышанное ею, и от того, что сделано оно было не глупым мальчишкой, а умным, много повидавшим в жизни мужчиной, словно придавало ему дополнительный вес.
Она не пыталась обманывать себя в своих чувствах. Она знала, чувствовала, что влюблена, и ругала себя за это.
Она не тешила себя надеждой, что Кузнецов расторгнет ту, заморскую, помолвку, и женится на ней, бесприданнице. Такое бывает только в сказках да в бульварных романах про любовь, которые она иногда брала в публичной библиотеке.
— Что-то вы, барышня, сегодня бледны, — заметила, накрывая стол для завтрака, Даша. — А всё потому, что с утра до ночи с книжками своими взаперти сидите. Вышли бы на улочку. Тепло, солнышко — самое то для прогулки. А не хотите без дела гулять — до галантерейной лавки сходите. Таисия Павловна атласной ленты для шляпки купить велела.
Она и сама чувствовала, что засиделась дома. Взятые на прошлой неделе в библиотеке книжки были уже прочитаны, а сейчас ей особенно нужно было погрузиться в новую романтическую историю, которая созвучна была бы ее собственным чувствам.
В галантерее она купила не только ленту, но и пуговицы для нового платья, и гребенку. Потом зашла в библиотеку обменять книги.
Седой библиотекарь порекомендовал взять роман Александра Амфитеатрова «Марья Лусьева».
— Очень прогрессивный роман, барышня! Не пожалеете.
Она полистала книжку. Приключения барышни обедневшего дворянского рода, которую обманом увлекают на скользкий путь любви.
Невольно вздрогнула. Бывают же такие совпадения.
Если бы Таисия Павловна была дома, взять книгу столь вольного содержания она бы не решилась. А так взяла.
Потом долго гуляла по набережной. Неожиданно забрела далеко от дома и сама того не заметила. Опустилась на скамейку, раскрыла книгу.
— Простите, Александра Сергеевна, я вам не помешаю?
Она захлопнула книгу так поспешно, что едва не уронила ее с колен. Одна только мысль, что Кузнецов видел, какой роман она читает, привела ее в трепет.
А он добавил грустно:
— Ну, вот, я вас, кажется, напугал.
Она вскочила, прижала книгу к груди.
— Нет-нет, Андрей Николаевич, всё в порядке. Я просто немного задумалась.