— Вы просили сообщить, как только Мажеровский соберется покинуть замок. Так вот, мне только что стало известно, что в замке подготавливают дракабль к выходу в море, причем, судя по всему, не меньше, чем на два-три дня.
— Великолепно, — прошептал Скорпио, потирая руки. Зиждитель дает знак, и не воспользоваться случаем просто грех. — Как только дракабль отправится в море, мой спец обыщет замок.
— Да я и сам бы мог, — ненавязчиво предложил Карачун. — Там того замка-то. Только скажите, что искать.
— Предоставь мне самому решать такие моменты, — вкрадчивым шепотом, от которого у Карачуна заныли зубы, попросил Скорпио. — Твоё, Карачун, дело, обеспечить моему посланцу абсолютную свободу действия. И заодно его безопасность. Так что обращайся с ним почтительно, почти как со мной. Да не вздумай зуб на моего спеца положить, можешь оконфузиться, — хихикнул Скорпио, представив выражение лица вурдалака, обнаружившего в зубах не шейку прелестной девушки, а белую крысу. — Ясно?
Карачун кивнул. Чего ж не ясно, Скорпио любимчика пришлет, проследить, чтоб не опростоволосился. Это мы могём…
— Хозяин, а можно я…, — хотел было вурдалак спросить про охоту, но маг предугадал просьбу и отрезал:
— Не смей даже заикаться! Ты только о еде и думаешь, в угоду животу готов всю операцию поставить под удар. Я тебе не за убитых девственниц плачу.
Карачун с обидой посмотрел на потускневшее зерцало. Скорпио отключился, как всегда, не утруждаясь прощанием.
— Только о еде, только о еде, — гнусаво передразнил он чернокнижника. — Одна радость в нежизни осталась, и той норовят лишить. Ну, ничего, получу амулет, наступит и на моей улице праздник. За все лишения себя вознагражу…
*****
Роксана и печаль – вещи несовместимые. Это понял даже Мажеровский, ходивший после визита Анны Карловны, как в воду опущенный. Но под воздействием безмерного оптимизма моей подруги бывший маг ожил, на его лице заиграл румянец. Может, черные мысли его окончательно и не покинули, зато значительно поблекли. А, глядя на взбодрившегося Мажеровского и Эллина воспряла духом, глазки заблестели, появилась сначала робкая, а потом и более смелая улыбка, и даже смех. Роксана же поставила перед собой трудную задачу: поднять жизненный тонус жителей замка, и ни на мгновение не оставляла их в покое, тормошила, не позволяя погрузиться в пучину уныния.
Даже тролль, бродивший в последнее время вокруг замка с мрачным видом, расправил плечи и замурлыкал под нос незатейливую мелодию, вероятно означающую наступившую в его душу гармонию. Все это хорошо, низкий поклон Роксане, есть только одно «но…» Мне никак не удается найти спокойное местечко, где можно сосредоточиться и вникнуть в информацию, собравшуюся в моих руках. Даже медальон, который я забрал у Анны Карловны, лишь наспех прослушан, что уж там говорить о свитке Роксаны, который и читать-то приходится при свечах. А ведь возможно где-то тут скрывается ключ к разрешению возникшей проблемы…