— Вот и не думай, — отрезал Ар. — Напомнить тебе, что далеко не всякий видит меня так, как ты?
Вестеро спрятал полный сострадания взгляд. Сам он только усилием воли, приправленным магическим зрением, мог разглядеть лицо. Большинство видело дымящуюся потусторонним дымом жуть.
Напоминание об уродстве не задевало. Не рассказывать же Бастиану, как реагируют на его облик изредка появляющиеся в лесу женщины, если уж здоровых мужиков перекашивает от ужаса. Мимолётно вспомнилась та рыжая девчонка, у которой он, неожиданно для себя, выпросил ночь: не смотрела в глаза, хотя держалась… мужественно. Не вздрагивала, не тряслась. И видела определённо не морок.
Не надо вспоминать.
Колдун потянулся за вином, отпил пьянящую жидкость, по очереди смерил обоих мужчин нечитаемым взглядом исподлобья.
— Я останусь, — заявил Вестеро. — На твою постель покушаться не буду, не беспокойся.
Ар поперхнулся и закашлялся. Бастиан, как ни в чём не бывало, похлопал его по спине, пряча насмешливую улыбку. Слухи об изящном королевском маге во дворце ходили самые разнообразные, однако сам Вестеро только посмеивался и не опровергал ни единого. Но и не подтверждал.
— Нервный какой, — фыркнул черноволосый. — Я имел в виду, хоть с мебелью у тебя совсем беда, точнее, с её количеством, однако я найду себе место.
— Вестеро… — прокашлявшись, просипел лесной маг.
— Не обсуждается. Вестеро сегодня — твоя нянька. И ты под присмотром, и мне спокойнее. И…знаешь, что я тебе скажу, — с нажимом договорил Бастиан. — Хватит с меня. Достаточно я тебе потакал в желании отгородиться от всего света и избегать общения. А уж эти подвиги твои! В одиночку на любое порождение, на любого зверя!..
— Бастиан…
— Не рычи на меня, пуганый. Сегодняшний день наглядное доказательство, что ты — такой же живой человек, как и все мы. Просто ставлю тебя перед фактом, вон — при свидетеле: мы будем навещать твой дом чаще. Не так уж и велико твоё окружение.
— Бастиан…
— Что? Отлично же попьянствовали, с удовольствием повторю. Первую часть развлечения можно и пропустить, хотя, признаю, неплохая разминка вышла, — криво ухмыльнулся король.
Спать граф устроился со всеми удобствами: добыв себе мягкие выделанные шкуры и подушку, которую самолично откопал в недрах сундука, и живописно покидав все это на пол. На Ара, то и дело порывающегося встать, грозно сверкал большими глазами, порыкивал и махал руками. Выглядело не столько устрашающе, сколько забавно, но… Ар не нашел в себе достаточно упорства, чтобы препираться и стоять на своем. Единственное, что удалось отвоевать, это самостоятельные походы в уборную, пусть всё ещё пошатываясь, пусть не бодрым быстрым шагом — но сам. Наградой за весь этот день стал глубокий сон без сновидений.