Мы пытаемся казаться лучше, чтобы нас любили и принимали. В таком русле отстаивание правоты – это защита иллюзий, из которых склеен наш рекламный образ. И если мы с этим иллюзорным образом отождествляемся, истина становится злейшим врагом.
Неуверенность в себе – это сомнение в собственном образе, подспудный страх, что наши искусственные представления о себе не выдержат контакта с реальным миром.
Неуверенность в себе и в собственных истинах приводит к переживаниям за опоры нашей ложной личности. Когда неуверенный в себе человек спорит, он не ищет истину, а пытается убедить оппонента в жизнеспособности собственных иллюзий. Но если копнуть глубже, на самом деле убедить в этом он пытается себя. Так мы себя обманываем, рисуем самомнение на основе приукрашенных образов, поднимающих самооценку, даже если они и близко не соответствует реальности.
Когда представления о себе реалистичны, самооценка становится устойчивой и переживания о том, какой ты есть сокращаются. Когда человек знает себя, ему нестрашно проверять на прочность собственные убеждения. Если устремление к истине действительно преобладает над самоутверждением, тогда избавление от иллюзий проходит гладко, а любой спор и полемика становятся чем-то вроде ненавязчивой игры.
Главная угроза психическому здоровью – это укрепление собственной значимости обманом. Реальность спонтанно вскрывает вранье, а человек мучается от стрессов. Такие сомнения в себе – главная причина колеблющейся самооценки.
Осознание неправоты в теме, где успел накрутить себе избыточной важности приносит закономерное унижение. Мы способны признавать болезненную правду, когда дальнейшее отстаивание правоты чревато еще большим ущербом для психики.
Человек, усомнившийся в нашей важности, может восприниматься врагом, угрожающим нашему авторитету. Такой человек мог просто случайно затронуть наши уже имеющиеся сомнения в себе. И когда эти сомнения всплывают на поверхность, начинается ломка. Мы можем не понимать, что именно происходит, и проецировать событие во вне, приписывать боль от колебаний самооценки унизительному давлению этого внешнего «врага».
Дальнейшее общение с таким человеком будет наполнено пристрастными искажениями, ведь «врага» хочется победить, восстановив «справедливость». Реальный объект обороны, конечно, – не справедливость, а самооценка.
Так, люди втягиваются в череду конфликтов, уже позабыв, с чего все началось. Тема спора – уже неважна; это может быть какая-нибудь нелепая мелочь – она лишь почва для «возмездия». Поэтому в споре оппоненты могут преспокойно темы сменять, сами того не замечая, ворошить уже все возможные разногласия ради реальной непризнанной цели – доказать свое превосходство.