– На Кате никакого имущества нет, Степенко помирать не собирается. То есть, не из корыстных целей.
– Не знаю. Но отвозить её Тиграну я не намерен. Слушай, по факту, Катя же сказала кое-что. Доверяет только ему.
– И? Предлагаешь Мирзоева с собой таскать?
– Нет, - раздражаюсь привычке Тима перебивать и вставлять свои пять копеек. Затягиваю, травя лёгкие дымом. – Но она сейчас полностью зависит от него. Живёт по расписанию, видится с людьми, одобренными Тиграном, верит только ему.
Мне вообще ситуация не нравится. Ощущение, что всё мутное и зыбкое. Как и то равновесие, которое в себе сохраняю. Но капля ещё, и сорвусь нахрен. Потому что с момента, как Катя за бутылку с наркотиками сказала, всё возвращаюсь к тому бару.
Раз за разом прокручиваю, как стояла под дождём, запрокидывая голову. Как злилась, орала на нас. Какой была, часто ли дышала. Каждую секунду гоняю по памяти, стараясь понять, когда именно её разум затмило.
Докуриваю третью сигарету подряд, понимая, что от рака лёгких могу слечь быстрее, чем со всем разберусь. Но никотин прочищает голову. И спокойно возвращаюсь обратно в дом, пока Тим раздаёт задачи ребятам с фирмы.
Может, пускай тряхнут немного дела Тиграна. Вдруг там есть подозрительное чтш-то. Крысятничество – копать на того, кто деньги платит. Но мой приоритет – Катя, в любых ситуациях.
– Чёрт!
Слышу, как ругается себе под нос. Становится на носочки, стараясь дотянуться максимально далеко. Пошатывается, превращаясь в сплошную тонкую грань. Только грудь и задница выделяются. И хочется провести ладонью, ощутить упругость, повторить изгибы.
Член в штанах дёргается, поддерживая идею.
Круто, Макаров, нашел о чём думать.
Всё происходит за секунду. Стул скрипит, Катя вскрикивает, а потом летит вниз. Два шага, чтобы перехватить её. Притянуть к себе, стягивая с шатающегося стула.
– Бедовая.
Улыбаюсь, когда она так близко. Малышка, с яркими глазами. И смотрит, когда касаюсь её лица. Дрожит, облизывает губы. Даже не пытается вырваться, полностью прижатая к моему телу.
Интересно, если я сейчас её поцелую, Катя ответит?
Тимур близко-близко, стук сердца отдаёт эхом в затылке. Словно по всему телу раздаются импульсы, привлекая внимание к происходящему. Подстёгивают бежать и спасаться.
Адреналин от того, что руки мужчины сжимают меня, вызывает губительный ступор. Могу лишь смотреть на него, щетину, едва различимые вкрапления светло-карего в тёмных глазах.
С лица Тимы пропадает улыбка, остаётся только серьёзность. И он касается меня. Касается. Сжимает. Я не смогу вырваться, даже если буду стараться изо всех сил.