Девушка со смущенной улыбкой потупилась и взяла.
— Жаль, что у нас в саду таких нет… — пробормотала она. И добавила: — Мена, может, нам тоже посадить гранат? Хотя бы один? Он такой красивый…
Старик только лукаво хмыкнул.
— Саженцы дорогие… Но я подумаю, дочка. — И, весело покосившись на Атрида, добавил: — Дарить гранат, да еще в день подземных богов… Это говорит о серьезных намерениях молодого человека. Хотя, конечно, цветок — не зернышко, но, тем не менее…
И, рассмеявшись при виде лица ошеломленного парня, ускорил шаг, оставив юношу наедине с девушкой. Царь только схватил воздух ртом и застыл, словно статуя.
Агниппа тоже остановилась и с недоумением взглянула на спутника:
— О чем… Что Мена имел в виду?
Атрид встряхнул головой, приходя в себя — и изумленно воззрился на свое золотоволосое чудо. Она не знает такого известного предания?
— Аида и Персефону, — пробормотал он.
Царь и сам не знал, почему пояснил. Может, лучше было бы прикинуться, что понятия не имеет, на что намекнул старик?
Агниппа только озадаченно моргнула. Агамемнон улыбнулся, поглубже вдохнул для смелости — и продолжил:
— Ведь Персефона взяла в дар от Аида зерно граната как символ… — он закашлялся. — Ну, ты поняла.
Голова кружилась. Сердце, кажется, забыло, как стучать.
Девушка только неуверенно пожала плечами.
— Нет…
Глаза Атрида расширились от удивления… но в тот же миг царь, как ему показалось, понял девушку. Ведь прикинуться, что ничего не взяла в толк — пожалуй, в сложившейся ситуации самое верное решение.
Если… Если все хочешь оставить как есть.
Юноша неловко улыбнулся. Он и сам не знал, обрадовала его или огорчила такая реакция девушки.
А если бы она сказала — «да»?
Тогда бы он… Тогда бы…
Вот зачем Мена так сделал?
— Ну… неважно! Просто… просто цветок красивый, ага?
— Очень! — с облегчением улыбнулось золотоволосое чудо, поднося подарок к лицу и с наслаждением вдыхая его аромат. — Пойдем, мы от Мена вон как отстали!
И легко побежала вперед.
Атрид только глубоко вздохнул.
— Догоняй! — обернувшись на ходу, задорно крикнула девушка.
Встряхнув головой, царь сорвался с места и сразу догнал Агниппу.
Они миновали ворота и, свернув вслед за уверенно шагающим впереди Мена на петляющую меж камней тропку, сейчас шли вдоль скалистого обрыва над протянувшимся далеко внизу галечным берегом.
Там распахивалось, докуда хватало глаз, сияющее под солнцем море, и ветер приносил запахи йода и высохших водорослей, качал головки алых ветрениц-анемонов и синие соцветия гиацинтов, росших вдоль тропки, шумел в кронах олив, что высились в отдалении, вдоль дороги на Элевсин, Мегару, Коринф — и дальше, к городам самой Спарты…