Вслед за другом, Техей, стараясь не шуметь, выполз из-под громадины-МТ и тут же Кремнос утащил его в другое укрытие. Мальчики прижались к металлической перегородке, затаив дыхание, и даже пес по имени Крыс на мгновение перестал дышать, когда мимо медленно прошел гвардеец в броне, освещая себе путь фонариком.
Короткой перебежкой они убежали еще дальше, к припаркованным ближе ко входу в тоннель-магистраль гусеничным самосвалам. Отсюда до предполагаемого колодца, ведущего на уровень под цехом, оставалось всего-ничего, как вдруг раздался пронзительный, почти оглушающий писк свистка.
— Нарушители! — воскликнул гвардеец, и его боевые товарищи, сохраняя строгую тактическую формацию, тут же побежали за мальчишками.
— Техей, беги! — крикнул Кремнос и схватил из близстоящего ящика с инструментами разводной ключ.
Крыс первым бросился на врага, вцепился обломанными, кое-где недостающими зубами в ногу, но не сумел даже прокусить толстые брюки. Гвардеец, впрочем, замешкался, и Кремнос от души ударил ему ключом по колену, и закричал:
— Давай, поймай меня в своих тяжелых сапогах!
С этим криком он понесся в другую сторону, отвлекая на себя большинство гвардейцев. Один же, впрочем, раскусил план мальчишки и побежал на перехват Техея, обнажив сверкающий в ночи ксифос. Из-под тяжелого шлема на юношу взирали злые глаза, точно знающие как и куда ударить мальчика острым лезвием, чтобы закончить бой почти что мгновенно.
Техей попятился назад, спотыкаясь, и, тяжело дыша, в панике понесся прочь, к глубокому сливному колодцу. Теперь у него оставалась одна надежда — что он успеет добежать, что не разобьется, спрыгнув вниз, что…
— Стоять! — грубо ворвался в его мысли гвардеец, замахиваясь мечом.
— Влево, влево! — кричали наперебой голоса в голове. — Ногой по подпорке!
Техей повиновался своей болезни, скользнул вниз, будто делая подсечку невидимому противнику и ударил ногой по подпорке, удерживавшей растянутый над машиной брезент. Тяжелая синтетическая ткань повалилась на голову гвардейца, цеплялась за его тяжелый шлем, мешала ему, и в этот момент Техей успел, надрываясь, приподнять практически невидимую, сливающуюся с полом бетонную крышку люка. Вдох, выдох, закрыл глаза и, истошно вопя от страха, прыгнул вниз, в разверзнувшуюся внизу абсолютную тьму.
Колодец был глубоким, достаточно глубоким, чтобы Техей переломал себе все ноги, однако вскоре, когда наверху его голос, отраженный от бетонных стенок, уже начал затихать, мальчик погрузился с головой в неприятную, тепловатую воду. Жидкость заполнила рот, нос, она была отвратительной, маслянистой, и подозрительно пощипывала слизистые. Бурный поток глубокой, запертой в бетоне подземной реки понес его, и в панике мальчик мог лишь бултыхаться в жидкости, пытаясь хоть как-то удержаться на поверхности.