Эта девушка не была хрустящей тварью, но выглядела ничуть не лучше. Если уж на то пошло, выглядела хуже. Как будто кто-то выпустил воздух из ее сисек.
Ему также не нравились эти рыжие волосы на ее голове. Слишком контрастно они вырисовывались на таком ужасном теле.
Оглядев ее обнаженное тело, он увидел, что у нее нет волос на лобке.
Да и по хрен. Лучше убрать это с глаз долой.
Он присел, подняв крышку гроба. Тяжелую, как дверь. Но ему удалось положить ее на гроб.
Обернувшись, Барни обвел взглядом комнату. Все было в порядке. Он подошел к дверному проему, выключил свет; темнота снова окутала зал... и он подпрыгнул от грохота позади себя.
Барни крутанулся на месте. Во мраке он разглядел, что крышка гроба снова лежит на полу.
- Вот дерьмо, - пробормотал он.
Барни уставился на крышку. Его тошнило и знобило... и почему-то казалось, что его яйца сжала ледяная рука. По телу пробежала колючая дрожь, а волоски встали дыбом. Ему казалось, что из темноты на его голую руку свалился отвратительный паук, который пробирается к его голове, намереваясь забраться в рот. Мужчина потер лицо. Оно было холодным, онемевшим, как будто нервные окончания потерялись в этой ужасной темноте.
Он хотел выбраться отсюда, бежать, но боялся повернуться спиной к гробу. Боялся, что если отвернется...
Так и случилось.
То, чего он боялся в глубине души...
Быстро, как живой человек, пробудившийся ото сна, мумия села.
- Эй, араб... шевели задницей.
Имад потягивал свой джин, не обращая внимания на мужчину.
- Ты слышишь меня? Шевели задницей. Освободи стул моей подруге.
- Сэр, - неспешно произнес Имад, - ваша подруга и есть этот табурет.
- И что это значит? – оторопело спросил тот.
Имад посмотрел на девушку. На ней были узкие, выцветшие джинсы и грязная футболка. Футболка была обрезана чуть ниже груди. Груди были маленькие, с выпирающими сосками.
Она смотрела на него лениво и нагло.
Имад продолжал потягивал свой напиток.
- Вам непонятен смысл моих слов?
- Слов? Ты несешь чушь.
- Я хочу сказать, что твоя подруга - дерьмо... а ты – муха на этом дерьме.
Кулак врезался в голову Имада, сбив его с барного стула. Он больно ударился спиной о пол. Бар наполнился криками.
Мужчина держал его за запястья, таща по полу, весь красный от ярости. Девушка в джинсах прыгала рядом с ним. Имад смотрел на два ее маленьких бугорка, понимая, что ее груди не колышутся. А жаль. Он любил, когда они колыхаются. Эти были словно сделаны из камня; такие его не возбуждали.
Мужчина распахнул дверь черного хода.
- Хватай его за руку, - крикнул он девушке.