− Женщина должна принадлежать мужчине. Таков закон природы, − словно маленькой, объясняет.
− Тогда и мужчина должен принадлежать женщине, − упрямо вздергиваю подбородок.
Дракон лишь хмыкает, потешаясь.
− Мужчина может себя защитить, обеспечить, − улыбается добродушно. Злость, которая так меня пугала вначале, исчезла. Кажется, его величество считает, что я очень забавная, как экзотическая зверушка. − Мужчина может принимать решения и должен заботиться о той, которая ему принадлежит. Женщины не могут управлять собой. Они слишком эмоциональны, импульсивны, склонны к поспешным выводам и необдуманным поступкам. Мужчина должен защищать свою женщину от нее же самой. Учить и воспитывать, − нравоучительно заканчивает.
− Меня воспитали родители. Я не нуждаюсь в другом воспитании, − едко выделяю последнее слово. − Тем более в вашем.
Веселье в секунду исчезает из его глаз.
− А это уже мне решать. Моя жена должна слушаться и кориться, − с нажимом произносит.
Больше не могу это выносить. Похолодевшие пальцы сжимают край покрывала. Вот, значит, какая судьба мне уготована − быть безвольной марионеткой короля-дракона. И это в лучшем случае. В худшем, сгнить в замковых казематах.
− Так выберете себе такую жену, а меня отпустите! − запальчиво восклицаю, пытаясь дозваться до его разума.
Голос взвивается от отчаяния и горечи.
− Нет! − сверкает глазами.
В глубине души я предчувствовала этот ответ, но все равно становится обидно и горько. Опускаю голову, не могу смотреть на него.
Пульс набатом стучит в ушах. Надежда, которая поддерживала меня все это время, тает. Не отпустит меня домой этот дракон. И узнает скоро, кто я на самом деле.
− Я желаю тебя! − доносится до меня. − А я всегда добиваюсь желаемого, запомни, моя строптивая упрямица.
− А чего я желаю, вам не интересно? − обида становится еще острее.
Я буквально ощущаю, как захлопывается за моей спиной решетка темницы. Представляю это так отчетливо, что буквально ощущаю спиной холод тюремных стен и запах сырости. Страх ледяными щупальцами сжимает сердце.
− Ты тоже желаешь меня, − уверенно заявляет. − Иначе не отдалась бы мне, и не закрепила наш союз плотской любовью.
Вот это самоуверенность. Королевская.
− Это была ошибка. Прорыв. Это венец так на меня повлиял, − пытаюсь втолковать очевидное.
− Тем не менее, если б я был тебе противен, ничего бы не случилось.
Открываю рот, чтобы возразить, и захлопываю. К чему отрицать. Он прав. А я, похоже, круглая дура.
− Я все сказал. А теперь тебе нужно отдыхать.
Демонстративно складываю руки на груди, невольно морщась от боли. Даже не собираюсь следовать его указаниям.