— Теперь у него есть рычаг давления. Я не был в курсе, что вы знакомы. Да еще и так близко.
— Я с ним никогда не дружила, он — друг брата, но… да, ты прав. Он хорошо знаком с моей семьей… — Я отступила в сторону и опустила взгляд, закусив губу.
Я скрывала свои отношения от родителей. Я скрывала от них вообще все. Как показал мой жизненный опыт, так намного проще.
Проще было переживать в одиночку и свое счастье, и свое горе. В нашей семье всегда были Рашид, Мадин и Тагир. Я — лишь приложение, которое нужно было побыстрее сплавить. Так бы и получилось, не свяжись я с Шамилем. Я бы, как и многие девочки, закончила бы школу, дальше меня бы сосватали, а там, семья, муж и дети. Виделась бы с родней несколько раз в год по особым праздникам. И все были бы счастливы.
А я…
Я захотела жить. По-настоящему. Выбирать самостоятельно, кому посвятить свою жизнь.
И эти опасные желания привели меня на зыбкую дорожку, с которой, только соскользни, и можно было погибнуть.
Я знала, что меня не поддержат. Что отец и Рашид разозлятся. Что мать и Мадин разочаруются. А Тагир, как всегда, будет вынужден в одиночку отстаивать меня перед всей семьей.
Поэтому и хотела сказать о замужестве уже после того, как мы со Святославом поженимся официально. И то, как придется.
Но теперь эта тайна действительно вставала под большой вопрос.
— Мы из одного города, его родители знают моих, он может все рассказать им… — прошептала я, вскидывая испуганный взгляд на своего избранника.
— Чего ты боишься?
— Я… я не знаю, на что способна моя семья, если ты об этом. Но позора на их голову я навлекла уже достаточно. Для того, чтобы перестать удерживать себя от крайностей им нужно уже совсем немного. А наша с тобой запланированная свадьба — это уже очень и очень много.
— Зар, я же много раз говорил, давай съездим к ним. Хочешь, я съезжу один. Поговорю, объясню, договорюсь. Я готов пойти на всевозможные уступки, чтобы они остались довольны твоим браком. Я готов ради тебя на все…
— Я… — Я запнулась и, сдерживая неожиданно подступившие слезы, ринулась обратно в объятия Шевченко. Крепко обняв его, я оплела чужую талию руками и уткнулась носом в изгиб шеи, коротко выдохнула и прикрыла глаза. — Мне страшно… я чувствую, что случится что-то плохое… меня давно не покидает это ощущение…
— Ну, перестань, моя девочка, это просто суеверия и страхи, — Свят обнял меня в ответ и поцеловал в макушку.
Он всегда так делал, когда я чего-то безосновательно боялась, а он пытался меня успокоить, приводя в качестве аргументов исключительно факты.
Его проницательность, его холодный взгляд на вещи, его умение убеждать — это то, что создавало для меня опору в самые сложные времена.