Гайдэ покраснела. Стыдливый румянец, так шедший ко всему её виду, к общему тону разговора, обнаруживал в ней брильянт довольно редкий для опытных в сладострастье наложниц – невинность души; робость перед страстью есть лучшее украшенье этой страсти.
Но слово любовь, сказанное Фаридом произвело на девушку неизъяснимое впечатление. Воображенье её резко вступило в игру, поминутно раскрашивая настоящее, рисуя прошлое и обещая будущее.
Нужно было действовать решительно. И хотя Фарид желал ещё задать множество вопросов, он стремительно приблизился, заглянул в бездны её глаз и молвил: – Встретимся завтра в полдень, здесь же.
– Мне нельзя – испугалась она.
– Ты же говорила, что тебе плевать на их правила, – спокойно возражал янычар.
– Хорошо. Завтра. В полдень, – произнесла она и хотела уже убежать. Но Фарид остановил её, указав на чадру, висящую у неё в руках. Она вспомнила об обычае, начала надевать балахон; от волнения запуталась в ткани. Янычар подошёл медленно, дотронулся до её плеча, тягучим движением распутал ткань; помог ей. Как быть! Даже непроницаемая ткань слабая защита перед электрическими искрами. И как говорил классик: все почти страсти начинаются так.
Расстались. Гайдэ вернулась на рынок, где Кирго ждал её, и когда она посмотрела на него, он не смог удержаться от немого упрёка. В руках юноши была маленькая коробочка с красивой тесьмой; он выторговал серебряное простенькое кольцо и купил его для Гайдэ, пока её не было. Купил на свои деньги, хотел, чтобы подарок был от него и никак не напоминал о гареме.
– Это тебе, – смущённо произнёс он – скажешь, что сама выбрала. А теперь пойдём, нам пора.
И они молчали всю дорогу до дома. И весь оставшейся день не виделись. Гайдэ было не до того. Она влюбилась. Почему? Может всему виной уже описанная скука гарема, а может красота янычара. Кто знает.
Наутро Гайдэ пошла к Кирго и стала упрашивать отвести её на тайную встречу. Ничего не утаив, пересказав ему весь разговор с янычаром от начала до конца, дева надеялась получить согласие за откровенность. Но евнух отчего-то отворачивал голубые глаза, когда она говорила: «Мне нужно к нему! Очень нужно».
И сделав, наконец, вид безразличия, Кирго отвечал, что затея опасная и не стоит риска. Гайдэ же мягко тронула его за плечо своими тонкими перстами; из губ её пошли увещевания и напоминания об их дружбе: о том, что друзья помогают друг другу.
Кирго эти напоминания были особенно тягостны; он согласился, единственно чтобы прекратить их. При том, сделав вид, что они полностью справедливы; мужская гордость подсказала ему.