— Помягче на поворотах, Евонька, а то сверху миллиона еще один накину, — прошептал Влад на ухо Виленской, приобняв, и сделав это так аккуратно, что родители ничего не заподозрили, приняв это за невинную ласку. Ева вскинула голову, взглянула испуганно, но Влад быстро смекнул, что делать — взял аккуратно за подбородок, поцеловал нежно, невесомо, заставив тут же расслабиться.
Виленская не верила, что находилась в особняке Гордеевых. Она не до конца понимала, что происходит, Влад не рассказал ей, для чего было нужно их представление, но знала точно, что свою роль должна отыграть на пять с плюсом, иначе Гордеев обязательно взбесился бы. А когда он бесился, в ее жизни, обычно, не происходило ничего хорошего.
С утра пораньше он был взвинчен, из-за чего именно, Ева не поняла, но в полдень Гордеев вызвал ее к себе в кабинет и велел уйти после обеда. На резонный вопрос «зачем», объяснил, словно маленькой, что появляться перед его родителями в каком попало виде, нельзя. Вытащив пятитысячные купюры из дорогого бумажника, он бросил их на стол и велел идти в салон, да по магазинам.
Виленская только усмехнулась. Можно подумать, что без этих жалких купюр, она не могла выглядеть достойно! Вежливо отказавшись, чтобы ни в коем случае не рассердить и без того злого Влада, она пообещала представить вечером во всей красе.
Гордеев неоднозначно хмыкнул, мол, посмотрим, и пообещал заехать за ней к шести.
А предстала Ева и впрямь в прекрасном виде. Макияж был под стать профессиональному, сделан в красивых шоколадных оттенках, идеально контрастировавших с волосами. Последние были собраны в красивый и пышный конский хвост, который открывал вид на длинную шею и идеальный профиль. Виленская надела простое, но элегантное платье, туфли на небольшом каблучке, идеально дополнившие наряд, создав, по-настоящему чарующий образ. По правде говоря, Владу понравилось до такой степени, что он даже залюбовался девушкой. Он и не знал, что можно так хорошо выглядеть, не выкидывая при этом десятки тысяч в дорогих салонах. Виленской с натяжкой нельзя было дать даже двадцати пяти, не то, что родимых тридцати.
— Чего так долго? — Гордеев тряхнул головой и сморозил первое, что пришло в голову, когда Ева села к нему в машину. Ну не комплемент же ей было делать?
— Я вовремя вроде бы… — Виленская посмотрела на часы, затем — непонимающе на своего начальника. Влад только отмахнулся, трогаясь с места.
— В общем, так, познакомились с тобой на работе, тут врать не нужно, про миллион молчишь. На первое свидание пригласил тебя два месяца назад. Ты поотказывалась, мне это понравилось. Дальше… — дальше Ева все слушала внимательно, кивала, запоминала. Это был шанс на свободу. Если она пару раз все правильно сделает, то глядишь, избавиться от напыщенного ублюдка и заживет снова обычной жизнью. Найдет новую работу, может быть, не хуже той, что была до нее…