Я остановился у кромки леса, ощущая, что он где-то рядом.
У нас это называлось связка.
С рождения кровь Палачей мешали так, чтобы кровь каждого из братьев была в нас.
Мы рождались в одно время с разницей в несколько дней.
Вместе росли.
Вместе познавали это мир, свою силу и свои обязанности, ради которых были рождены.
Четверо Палачей.
Каждое поколение было в своей связке.
Связка была у наших отцов и у наших дедов, которые так же рождались и умирали почти в одно время, выполнив свое главное предназначение — хранить в тайне от людей существование берсерков и волколаков.
Связка была важна.
Находясь часто в разных точках земли, мы могли чувствовать друг друга и понимать, всё ли в порядке с братом.
Мы чувствовали боль друг друга.
Чувствовали, если кто-то из нас попадал в беду… или умирал…
Уран вышел из дома и медленно направился ко мне.
Такой же двухметровый, мощный, только с иссиня-черными волосами и синими глазами, потому что он был рожден медведицей из Кадьяков и потому походил на этот род.
Он был всегда на взводе.
Всегда готов к войне и любым неприятностям, потому что они находили его и забирали память и разум, делая безвольной куклой в руках алчных людей…
…И это я отдал своего брата им.
Я превратил его жизнь в этот ад и теперь не мог помочь, что бы только ни делал.
После пребывания в человеческой лаборатории мозг Урана был подвержен гипнозу или какой-то другой ужасной вещи, которую невозможно было теперь выудить и стереть.
Стоило ему только услышать нужный сигнал — и он становился зомбированным и самым сильным на планете солдатом, выполняющим любые приказы свыше.
В такие моменты он не понимал, что делает.
Не помнил себя.
Не помнил нас.
Он становился машиной для убийства настолько идеальной и сильной, что с ним едва могли справиться даже мы с Плутоном.
Когда эта пелена спадала, он не мог вспомнить, что было ранее.
Лишь по крови вокруг понимал, что его использовали как оружие. Снова.
По этой причине Уран жил в этой глуши вдали от всех.
Даже от нас.
— Здравствуй, брат, — хрипло от нахлынувших эмоций проговорил я и махнул рукой, на что Уран кивнул в ответ и подошел ко мне, протягивая свою ладонь, которую я пожал с болью в сердце.
— Здравствуй.
— С Новым годом!
Уран нахмурился, не совсем понимая, что я имею в виду.
Он не слишком вникал в эти человеческие праздники, но кивнул в ответ, пробормотав скованно:
— Спасибо. И тебя тоже.
Повисло неловкое молчание.
Это Плутон был самым болтливым и озорным из нас.
Он всегда находил о чем поговорить и от чего похохотать, если только не был пьян и с очередной партией женщин.