Смыть следы прически и косметики было легко, а вот сделать то же самое с воспоминаниями и мыслями – куда сложнее. Я ворочалась в кровати, а в голову лезло одно единственное: что было бы сейчас, если бы я его не оттолкнула. Если бы разрешила себе узнать – каков он. Какие на вкус его губы? Каково это – быть с ним?
Воображение тут же рисовало картины, одна другой ярче. Вот Станислав несет меня на руках по лестнице, но не в мою, а в свою комнату, вот платье, струясь, соскальзывает с плеч. И к тому поцелую, что обжег мою кожу, добавляются десятки и сотни новых. Вот я нахожу его губы губами, и растворяюсь без остатка в сумасшедшем вихре…
Впрочем, зачем останавливаться на этом? Раз уж воображение разыгралось, можно представлять и дальше. Вот утром или среди ночи я воровато пробираюсь в свою комнату, молясь, чтобы никто из обслуги меня не увидел.
Вот прячу глаза, когда мы сталкиваемся со Станиславом. Вот чувствую себя неловко. А через день-другой снова оказываюсь в той же спальне. Хотя зачем же ждать так долго? Может, и на следующий же день. Я ведь всегда рядом, стоит буквально руку протянуть.
Разумеется, со временем мы теряем осторожность, и Карина застает что-то такое, что явно указывает на нашу близость. То хрупкое равновесие и взаимопонимание, которое мне с таким трудом удалось выстроить, рушится в одночасье. Впрочем, может быть, она нас и не застукает «на горяченьком», но уж точно почувствует, что что-то изменилось. Она чертовски проницательна.
Но даже если и нет.
Следующая картина, которую обязательно стоит представить, чтобы эта история была полной, такая: собираю чемоданы и покидаю этот дом, когда закончился контракт.
Прокрутив кино до конца, я немного успокоилась. Все-таки я все сделала правильно. С этой мыслью я и уснула.
* * *
Утром я шла будить свою подопечную уже вполне уравновешенной и почти спокойной, но застала ее в отвратительном расположении духа.
– Ну что, чем займемся сначала, английским или французским? – с преувеличенным энтузиазмом спросила я.
Я всегда старалась первыми ставить ее любимые уроки, чтобы потом под шумок перейти к тем, которые нравились ей меньше.
– Ничем, – буркнула она, – Не хочу. Давай лучше что-нибудь взорвем или сломаем.
– Так, что это у нас тут за настроение, – я с сомнением покачала головой, – взорвать, конечно, можно, но боюсь, твоему папе это не понравится.
– Он об этом и не узнает, – мрачно сказала Карина, – он нас с тобой бросил, уехал в командировку на целую неделю. Обещал звонить.
Так вот в чем у нас дело. Ну да. О таких вещах нужно предупреждать заранее. Карина могла бы морально подготовиться и не переживала бы это так тяжело.