Я навел прицел «Люгера» сначала на одного человека, потом на другого. Люгер стреляет очень точно, поэтому требуется небольшая коррекция отклонения. У большинства Люгеров длинный ход спускового крючка, но не у моего. Курок выдвинулся вперед в тот момент, когда я коснулся спускового крючка.
Голова чикано дернулась назад, когда моя пуля прошла в дюйме от его подбородка, именно там, где я и хотел. Старик, Хоук, сжал свою вонючую сигару в ухмылке, которая расколола его лицо надвое. Хоук был моим боссом, и у него было странное чувство юмора.
«Не говори мне, что ты сумасшедший, номер три», — рассмеялся он. «Это была твоя идея тренировочных учений».
Я встал, шатаясь, и не мог не смотреть вверх по склону, опасаясь, что начнется новый оползень. Там не было ничего, кроме черного пепла и вулканической породы, и все было очень тихо; а далеко вверху, словно фон открытки, ледяная шапка горы Попокатапетль. Несколько воронов и стервятников в отчаянии кружили вокруг.
— Хорошо, — ответил я. «Теперь твоя очередь заниматься спортом».
Хайме — американец мексиканского происхождения, присоединившийся к AX в прошлом году, что означало, что он был чем-то вроде номера 200. Внезапно у него появился интерес к вулканическому пеплу. Он тыкал в нее сапогами и насвистывал латинскую мелодию. Хоук стал орнитологом и изучал летающих птиц. Через минуту их сильного малодушия мой гнев утих, и я убрал пистолет. Затем я медленно пошел в направлении моих коллег.
— Хороший выстрел из пистолета, — прокомментировал Джейме, потирая подбородок.
— Я знал, что ты не умер, Ник. Хоук ткнул пальцем в мою ушибленную грудь. — Ты единственный агент, которого я знаю, который не умирает в своей постели, я имею в виду во сне. Вы просто раздражены, потому что вас немного раздражает смерть в трюке, который вы сами придумали. Проклятая игра.
Разреженный воздух был ветреным, и он не мог зажечь сигару.
— Кроме того, — предложил Джейме, — я не понимаю, как вы забрались так высоко. С научной точки зрения невозможно подняться по склону, покрытому вулканическим пеплом».
— Другими словами, — сказал я, — если бы я не забрался так высоко, я бы не упал так низко. Еще одна блестящая идея, Хайме, и ты снова в ЦРУ.
— Не вините этого мальчика, — сердито сказал Хоук. Неспособность зажечь сигару, казалось, беспокоила его больше, чем моя возможная смерть. По крайней мере, это было выражение его лица, которое он был счастлив показать мне. Он действительно думает, что меня невозможно уничтожить. Однажды я снова удивлю его.
— Что это за воздух, — проворчал он. «Неудивительно, что здесь ничего не растет».