Мгновение я гадаю, было ли это хорошей идеей, или я только что забил гвоздь в свой гроб. Если я ошибся насчет офицера Мэттьюза, то все равно что сдался своему врагу.
Офицер Мэттьюз занимает место напротив меня и наклоняется вперед.
– Скажи, что тебя тревожит, Райан. У тебя неприятности? – Его тон добрый, и в нем отсутствует осуждение. Этим он напоминает мне Макса Тригера.
Я сосредотачиваю взгляд на наручниках, прицепленных к его ремню и пистолету на поясе.
– Нет, ничего такого. Что, если я нашел наличку, которая, как я подозреваю, связана с картелем?
– О каком количестве налички мы говорим, Райан? Сотнях? Тысячах?
– Больше, – говорю я ему. – Намного больше.
Он делает долгий, медленный вздох и откидывается на спинку стула.
– Макс Тригер расследовал дело «Лас Калаверас» и их связи здесь, в Техасе, – говорит он. – Он сказал, что напал на денежный след, но подробностями со мной не поделился. Он держал это в тайне от меня.
– Почему?
– Потому что знал, что чем ближе подбирается к решению, тем шире становится мишень на его спине. – Он медленно качает головой, словно вспоминая судьбу своего напарника. – Сукин сын хотел защитить меня. Он был мне как брат, и дня не проходит, чтобы я не хотел отомстить за его смерть.
– Что, если бы я мог дать вам… – Я бросаю взгляд на жалюзи на окне, и все мое тело немеет, когда я вижу, как Пол заходит в участок с яростью на лице. – Почему Пол здесь? Вы сказали ему, что я приду?
– Нет, – говорит офицер Мэттьюз. – Ты сказал ему, что придешь со мной встретиться?
Я качаю головой.
– Нет.
Офицер Мэттьюз встает.
– Жди здесь, Райан.
Он выходит из комнаты, оставляя меня одного. Я бы уже выскочил отсюда, но дверь внезапно снова открывается. Вместо офицера Мэттьюза заходит Пол. Он бросается ко мне с угрожающим выражением лица.
– Где деньги, Райан? – говорит он низким голосом, чтобы никто другой нас не услышал. Мы в звуконепроницаемой комнате, но я уверен, он не хочет рисковать.
– Не знаю, о чем ты.
Он хватает меня за кофту и сжимает ее в своем кулаке.
– Скажи мне, куда убрал мои чертовы деньги, или я вырву твое чертово сердце, – рычит он сквозь сжатые зубы.
– Если ты это сделаешь, не думаю, что получишь свои деньги назад.
– О, значит так? – Он отпускает мой воротник и отступает, пытаясь взять над собой контроль. – Позволь мне кое-что тебе сказать, кусок дерьма. Если прямо сейчас не скажешь, где мои деньги, я уничтожу все, что тебе дорого.
– Это не угроза, – говорю я ему. – Тебе бы уже стоило понять, что у меня нет ничего ценного, что ты мог бы уничтожить.
– О, да? А как насчет Далилы Сандоваль?