– У меня не было выбора. Да и не всем он даётся. Тогда ты бы уже давно им стала и не торчала бы на пепелище. Я, наверное, родилась, не знаю. И я ещё жива. Искала тебя вовсе не из-за желания увести на другую сторону. Приятно познакомиться, миссис Андерсон. Или леди? Не разбираюсь в таких тонкостях.
Жасмин отшатнулась и, глядя на меня с недоверием, поинтересовалась:
– Тогда кто ты и что тебе от меня нужно?
– Я твоя невестка, жена Джозефа.
В аквамариновых глазах мелькнуло понимание.
– Джозеф? Мой Джозеф?.. Как он?
Правда – не всегда лучший вариант. Но сегодня я была острее ножа.
– Плохо, Жасмин. Очень плохо. Вторит твоему покойному супругу. Сначала пытался подстрекать свою любовницу к моему убийству, а после очередного неудавшегося нашего с ним примирения решил засунуть меня в психушку. А потом…, – я выдержала театральную паузу, – отделение после моей выписки сгорело. Вот так совпадение? Ты же знаешь, что твоё пристанище отреченных поджёг любимый сын? – выпалила я, прекрасно осознавая, что мои слова сочатся ядом. Вечно копить его в себе я не могла, так и отравиться недолго.
– Не могу поверить, – печально прошептала Жасмин, – конечно, я знала. Из-за него и попала в Кэйн Хилл.
– Что ты имеешь ввиду? – уточнила я, начиная осознавать угрозу сложившейся в моей голове картины. Выстроенный карточный домик вот-вот разлетится. Над моей головой что-то щёлкнуло. Посмотрела наверх. Всего-навсего заработал потолочный вентилятор. Вентиляторы – иллюзия движения воздуха. Мне помогает, когда чувствую, что не хватает кислорода. Правда, выглядела Жасмин так, словно этот самый кислород ей и не нужен вовсе.
– Мой милый Джо был необычным ребёнком. Когда ему исполнился всего годик, я достала его из загоревшейся колыбельки. Получила ожоги, а сын, слава Богу, остался невредим, – она согнула руки в локтях, демонстрируя следы огня на предплечьях, змеившихся до самых запястий. – Думали с Чарльзом, что случилось самовозгорание, перенесли детскую в другую комнату. Через год ситуация повторилась, на этот раз он воспламенил ящик с игрушками. Я заикнулась о необходимости визита священника. Чарльз не был религиозным… А потом, уже через три года случился настоящий пожар, сгорело левое крыло особняка… И, конечно, пламя зародилось в детской, – хмуро сдвинув брови, негромко сказала Жасмин. Её невероятный цвет глаз потемнел. На лице застыла болезненная гримаса скорби. Я не стала прерывать её комментариями и вопросами. Хотя и тех и других у меня накопилось много. Почему у Джулии и Джозефа, диаметрально противоположных личностей, столько общего? Как я могла с ними сойтись в жизни, в разных уголках земли, можно сказать, практически в одно время? Разве такое возможно? И то, что он так яростно пытался из меня изгнать, оказалось в нём самом. Отрицание? Чтобы сказала доктор Белл, если бы она верила во всё происходящее? Тем временем Жасмин негромко добавила: