– Эту комнату обычно занимаю я, Новенькая.
Спасибо, хоть пояснил.
– Она какая-то особенная? – интересуюсь я вежливо.
– Именно, – насмешливо сужает он глаза.
Я тоже сужаю свои. Хочется сказать ему что-нибудь едкое, обидное и умное одновременно. Но идей нет. Потому я просто меряю его высокомерным взглядом и, встряхнув кудрями, гордо вышагиваю в направлении другой комнаты.
– Подумай на счёт кружевного, Новенькая, – летит мне в спину. – Чёрное.
Я вспыхиваю от смущения, потому что этот придурок говорит о нижнем белье, но не подаю вида и с громким хлопком закрываю за своей спиной дверь. Но её тонкое полотно не спасает мой слух от злорадного смеха Никлауса. Какой же он всё-таки… гадкий!
Я даю себе пару минут, чтобы успокоится, подхватываю купальник и забиваюсь в угол за дверью. Мало ли. А так у меня будет время прикрыться.
Остальное время я трачу на то, чтобы застелить бельём кровать. Я знаю, почему та комната особенная – в ней по утрам меньше солнца и можно спокойно дрыхнуть хоть до обеда. Сама по этой же причине выбрала её в прошлый раз. Не знаю я другого. Того, по какой причине Никлаус решил обосноваться в этом доме, если в соседнем собралась вся его семья. Он ведь мог и к ним уйти, тем более, когда не жил с ними целую неделю.
Я вздыхаю и смотрю на дело рук своих. Так себе, но сойдёт. Бросаю взгляд на дверь и почему-то не хочу за неё выходить. Я не слышала шагов Ника и представляю, что он так и валяется на кровати, ожидая моего дефиле в купальнике. Чтобы лишний раз надо мной поиздеваться.
Досадливо топаю ногой, рвано натягиваю на себя джинсовые шорты и, запрыгнув в сланцы, решительно иду к двери.
Никлауса в комнате нет.
Я против воли чувствую облегчение и иду на улицу. Яркое солнце слепит глаза и обжигает кожу, свежий ветерок с океана развивает мои распущенные волосы. Вику я в узком дворике не вижу, потому направляюсь сразу к калитке. Приглядываюсь к народу у волейбольной площадки и озадаченно хмурюсь. Моя сестра и её муж находятся на одной из сторон поля. С ними там Никлаус и ещё какая-то девчонка, наша ровесница. А напротив них стоят Оливер, те самые два друга, что тогда были с ним в кафе, и взрослый мужчина, как раз отпускающий сестру Ника с рук. Похоже, это и есть отец Оливера и малышки, которая является общей сестрой этих двух парней.
Всё интересней и интересней.
– Анют, – кричит сестра, заметив меня первой, – одна партия в волейбол и пойдём. Хочешь с нами?
Я перехожу дорогу, останавливаюсь у столбика с сеткой, и Роберт представляет мне отца Оливера, самого Оливера и его маленькую сестрёнку, обозначая их как семью Никлауса. В ответ он представляет меня как свою семью. Я ловлю прищуренный взгляд крошки Молли, удивительно похожий на пробирающий до костей взгляд Никлауса, и едва не ёжусь. Но вот Гросс старший подталкивает её к краю поля и обращается ко мне: