Я опускаю взгляд на его руку, пальцами которой он мягко обхватил мою, и, конечно же, вспоминаю о прикосновениях Никлауса. Был ли он хоть раз так же аккуратен со мной? Вряд ли.
Меня расстраивает то, что я весь день думаю о Нём. Это плохо. Очень-очень плохо.
Поднимаю взгляд на лицо Оливера и киваю:
– Хорошо. Давай поговорим, Оливер.
Возможно, я должна донести до него то, что кроме дружбы не могу ничего ему предложить.
Оливер выпускает мою руку из своей только тогда, когда я опускаюсь на стул, и садиться сам. Смотрит на меня пристально и выдыхает:
– Ани… Как ты, должно быть, поняла, я совершенно не умею ухаживать за девушками…
– Ол…
– Постой. Выслушай меня, пожалуйста.
Взгляд голубых глаз умоляет, излучает искреннее желание того, чтобы его выслушали. Передо мной совсем не тот парень, который купается во внимании противоположного пола. Передо мной, словно совсем другой Оливер. Растерянный и уязвимый.
Я киваю, и он продолжает:
– Мне… мне никогда не нравился кто-то так же сильно, как ты, Ани. Я действовал, как привык действовать, и был дураком. Мне очень жаль, что я тогда сорвался на тебе… Жаль, что из-за моих к тебе чувств, тебя подставляют завистницы. Я им всё объяснил, Ани. Они больше никогда не посмеют к тебе полезть, обещаю. А если всё же решаться вновь тебе насолить, сразу же скажи мне, хорошо?
– Оливер, – говорю я тихо, – ты не обязан извиняться за них. И заступаться за меня тоже не обязан.
– Но я хочу, понимаешь? Ты… ты не выходишь у меня из головы, милая русская…
И как же я его понимала… Мне не нравилось думать о том, что он мучается так же, как и я. Из-за меня…
– Повторюсь, – продолжает Оливер, пока я дрейфую в собственных мыслях, – у меня нет опыта ухаживания за кем-то. Обычно, девчонки сами ко мне липнут. И мне… Некому было объяснить мне, как поступать, когда хочешь добиться расположения понравившейся девушки. Моя мама… – Тут взгляд Оливера тяжелеет, он поджимает губы и отворачивается в сторону: – Она умерла, когда я был совсем мелким. Уверен, она бы знала… Подсказала мне…
Боже… Я не знала, что его родная мама мертва…
– Оливер, – тянусь я к его руке на столе и сжимаю его пальцы своими, – мне так жаль. Я не знала…
– Всё в порядке, – пытается он мне улыбнуться, накрывая мою руку своей второй. – Это было давно. Я сказал тебе об этом не для того, чтобы ты меня пожалела, Ани, а для того, чтобы ты поняла, что рос я без женского участия. Я, как слепой котёнок, в плане того, как должен себя вести достойный молодой человек, понимаешь?
– Пытаюсь, – отвечаю я честно. – Но… Как же миссис Гросс? Сегодня она хорошо дала мне понять, что считает тебя своим сыном. Разве…