Подул узнаваемый Врану ветер, напомнивший о том, что времени осталось мало, и тогда начал выпадать мелкий ноябрьский снежок, который обычно тает на следующий же день.
– Дальше иди сама, дорогу знаешь. Времени в обрез. Встретишь на пути девочку, ее зовут Милдред, подскажи ей верную дорогу. Береги себя, Хейли!
Вспоминая этот буйный ветер, он помнил, что смерть не принимает иные правила игры, кроме своих. Без исключений. Она забирает тех, кого суждено забрать – все для нее равны. Богат ты или беден, умен или глуп, успел ли что-то сделать или нет – ей все равно. Если она намерена забрать с собой – она сделает это. Нам только остается попросить у времени покоя принять то, что мы не в силах изменить, мужество изменить то, что можем; и делать то, что будет во благо, будучи способным отличать благо от нечто серого и непонятного, что только притворяется добром.
Глава 3
Придя в себя, он обнаружил, что здесь он уже был. Поле люпинов. И к счастью, в человеческом обличье. После того, как он зашел в свой магический почти отреставрированный дом, он заметил, что стены были уже кем-то докрашены. Он не понимал, какой это был день, не понимал, как долго его не было, и он просто пожелал встретить кого-то, кто бы мог ответить на этот вопрос. И тут же раздался стук в дверь.
– Где ты был эти два дня? – возмутилась Хейзел.
– Как быстро сбываются желания и как я рад тебя видеть! – сказал Вран с ушибленной головой.
– Рад видеть? Меня? Ты что, головой ударился? А, да, правда ударился. У тебя кровь идет.
– Все в порядке, я сам. Что сегодня за день?
– Воскресенье.
– Получается, сегодня последний день ярмарки?
– Именно.
– Почему ты еще здесь? Сегодня должен выступать Джек, мы обязаны его поддержать.
Она вздохнула и собиралась уходить.
– Прости, я глупостей тогда наговорил.
– Да, я помню.
Он посмотрел в сторону и к нему пришла хорошая идея.
– Эй, я знаю, как туда добраться. – сказал Вран ободряюще, указывая на два велосипеда. – Один из них принадлежал моему старшему брату, но, в силу чудовищных обстоятельств, велосипед ему больше не понадобится. Он твой.
– А если он вернется?
– Фантастика! Ты мне первая об этом сообщишь, ладно? – сказал он так, убедив, что она опять говорит то, чего не может быть.
– Значит, ты решил меня подкупить?
– Да.
Она вздохнула и через минуту весело ответила:
– Ладно, тебе это удалось! – сказала она, забирая велосипед. – И чего это ты такой добрый сегодня?
– Так уж вышло, что я изменил свое отношение ко многим вещам.
Рассекая солнечные дороги через самые живописные уголки пригорода, дороги ароматных диких трав, озера, и стены деревьев; сокращая путь, можно было услышать приближение к людному месту. Там было сотни замечательных вещиц, разнообразие вкусной еды и фермерских продуктов. Джек уже начал играть вступление своей песни, сочиненной на скале в час отчаяния. Это было красиво. И выразительно: целая история, которая ведала всем о заблудившемся в жизни человеке, кем мог вспомнить или почувствовать себя каждый. И после излитых разрушительных эмоций, он раскрыл то, что каждый потерянный должен быть честным с собой и никогда не поддаваться темным мыслям. Надо сказать, что песня была из-за Кайллих; кто знает, думала ли она об этом, но слушала она внимательно. Все аплодировали, когда Джек завершил свое выступление и наверно думали, как жаль, что этот харизматичный полненький музыкант так скоро уезжает из города.