– Что это, пап? – Сморчки. Это сморчки. – Что такое сморчки? – Грибы такие. – Их можно есть? – Можно. Возьми, попробуй. – Они вкусные? – Попробуй. – Очень даже ничего.
Я ухмыляюсь про себя: не ошибся насчёт дороги. Закрываю книгу, ловлю на себе восхищённый взгляд девочки – и ухмыляюсь уже не про себя.
– Меня папа научил. С детства шпарю всё, что попадётся. «Дорога» вот ещё не попадалась.
– Повезло тебе с папой.
– Это точно. Раньше он работал учителем истории в школе. Ну пока наша история не кончилась. Долго жил один, потом нашёл меня. Уже старый был, ходил с палочкой.
– В смысле нашёл?
– Меня совсем маленьким выбросили в мусорный бак на улице и засыпали хламом. Видимо, чтобы я умер и меня никто не нашёл. И не сожрал. Ни до, ни после смерти. Но папа нашёл, мой настоящий папа. Он мне часто рассказывал о старом мире и многому научил, не только читать.
– Чему ещё?
– Например, что других убивать нельзя. Даже если они хотят убить тебя. Защищайся, но не переходи черту. За ней перестаёшь быть человеком. И вернуться невозможно.
– Ты ещё живой. Это работает.
– Папу давно убили, это работает не всегда.
– Прости… Вам обоим друг с другом повезло. Чему ещё ты научился?
– Что людей жрать нельзя. Этому меня научила мать, моя ненастоящая мать. Она меня вышвырнула, но хотя бы соизволила не дать никому сожрать. Я это усвоил.
– Хм, когда ты говорил в общем, то сказал «выбросили». А сейчас, про маму, – «вышвырнула», «соизволила». Думаю, она сделала так не со зла, а вынужденно, не сердись на неё. Пусть она будет твоей мамой, а не матерью. Как папа.
Я небрежно бросаю книжку обратно на стол.
– Я услышал твой совет. А вот тебе мой: никому не рассказывай снаружи, как вы тут шикарно живёте.
– Надо же, какой ты умный.
– Я ещё и счастливчик. Представляешь – видел живого пса.
– Врёшь.
– Вот как тебя. Даже гладил.
– Ничего себе, как у него делишки?
– Он в порядке.
– Ты покормил его?
– Ну что-то дал.
– Хорошо… Вот бы мне увидеть пса хоть разочек.
– Я бы показал, но нельзя, это очень…
Я прикусываю язык, чтобы не ляпнуть: опасно.
– …очень далеко отсюда.
– Как звёзды?
– Звёзд больше нет.
– Есть, просто они перестали смотреть на нас.
– Пфф, и почему же?
– Потому что мы больше не смотрим на них.
– Смотри, не смотри – нет их. В смысле не видно отсюда за тучами.
– А вот и есть. Когда умирает хороший человек, на небе загорается новая звезда – это его душа. Звезда пока не знает, что людям на земле она не нужна, поэтому она изо всех сил пробирается через тучи – и её можно увидеть.
– Ты сама это выдумала?
– Подруга рассказала, когда жила здесь. А ей – мама, когда была жива и они жили не здесь.