– Так говорят.
– А ты сама как думаешь?
– Думаю, как говорят.
– Правильно. Может, тут и эмки есть?
– Конечно, мы сами делаем.
– Да ладно заливать.
– Зуб даю, в соседнем доме лаба. Лекарства, наркота. Мы делаем для бандитов, а они нам за это те же таблетки, еду, охрану. Вот, смотри.
Она задирает рукав пижамы и показывает запястье с рубцом в виде морщинистой кляксы.
– Это я там нечаянно ошпарилась кислотой. Потом два месяца не спала толком, пока заживало. А у тебя что?
– Что что?
– Ну шрамы всякие, раны, болезни.
– Мигрень.
– Так это у всех, норма не считается. Ещё что?
– Ничего.
– Значит, ты особенный.
– Почему?
– Потому что редко встречаются люди без уникальных повреждений.
– Значит, ты тоже особенная.
– Почему?
– Потому что редко встречаются люди, которые думают про других, что они особенные. Ну а этот притон… приют. Долго тебя тут уже держат?
– Меня никто не держит, окно отрыто. Всем бы в такой притон, поверь.
Верю: лекарства, кормёжка, безопасность, постель. Да и по комнате видно, что это живой дом, а не декорированный домик. Стены пестрят рваными журнальными страницами, на которых пучат бицепсы и губы смазливые пареньки. Полки захвачены пластиковыми фигурками супергероев – с их разноцветных костюмов местами облетела краска, но улыбки по-прежнему такие же яркие, как в выцветших от древности комиксах. У окна в углу чернеет письменный стол, на одной половине которого громоздится стопка потрёпанных книг, а на другой валяется светлая дощечка в форме круглого зеркала с продолговатой ручкой. Из его резного отражения глядит такая же девочка, только нарядная – с причудливо уложенными кудряшками, в серёжках шариками и таких же бусах. Вокруг дощечки в творческом хаосе разбросаны инструменты для работы по дереву. В крышку стола воткнут раскладной ножик, ручка которого украшена наклейками с полустёртыми мультяшками. Что тут скажешь… Девчонка.
Я беру со стола ближайшую книгу с волнистыми от сырости страницами. Кормак Маккарти, «Дорога»1. Понятия не имею, кто такой Кормак Маккарти и что за «Дорога», но не сомневаюсь, что она у него куда светлее, ровнее и сытнее, чем у меня. Я показываю книгу девочке.
– Растопка или просто хлам?
– Вообще-то, очень даже ничего книжуля.
– Умеешь читать, значит?
– Конечно.
– Здесь научилась?
– Ага, Мадам Любовь научила, это её приют. Она очень добрая, ты бы видел, как она распекает наших бандитов, если они нам чего не так. На самом деле её зовут по-другому, но для меня она Мадам Любовь. Ну, как в книжках про всяких благородных дамочек. А ты умеешь читать?
Я открываю книгу на первой попавшейся странице, останавливаюсь взглядом на коротком диалоге и выразительно читаю, насколько это применимо к шёпоту.