За это время образ Габриэла стал несокрушимым в сознании Роберта. Тем более ужасным оказалось его разочарование в профессоре, когда он понял, что Стокманн просто человек и, может быть, ничем не лучше самого Роберта. Он увидел в своем преподавателе отражение всех своих недостатков, и ему стало ужасно стыдно. Стыдно за то, что он так нелепо верил в сотворенный им самим идеал. Стыдно за то, что он в итоге оказался умнее и чувствительнее Габриэла. Стыдно, что поверил ему, когда тот сказал, что с Алексом все в порядке.
***
Их первое знакомство в тот же день переросло в крепкую, пусть и недолгую дружбу. Роберт подсказал Алексу ответ на одной из вводных лекций по анатомии человека.
– Нейромедиатор, – шепотом сказал он.
– Это нейромедиатор, – повторил Алекс в полный голос.
– Садитесь, все верно. – Преподаватель заметил подсказку, но сделал вид, что не обратил внимания. – Вы, очевидно, ходили на подготовительные курсы. И правильно.
Роберт ходил, а Алекс – нет. Как сказал сам Алекс, у него была другая цель обучения. Ему не нужны были высокие оценки, он просто хотел лучше понять себя. А если повезет, то научиться понимать мотивы других людей. Роберт надеялся окончить институт с отличием и стать психологом. Его убедили родители, которые сказали, что сейчас за это много платят. «В наш век информационных технологий все более популярной становится гигиена души», – так он сказал на вступительном собеседовании и всегда повторял свои слова.
Когда пришло время выбирать научного руководителя, они оба попросили Габриэла Стокманна. Только Стокманн чуть лучше относился к Роберту, и Алекс это замечал. Он старался не показывать, что ему обидно за такое разделение, и хотел доказать, что не хуже друга. Но каждый раз сам для себя находил отговорки и приходил на занятие неподготовленным. Роберт был не против дать другу списать домашнее задание. Почти каждый день они вдвоем первыми бежали к аудитории и располагались около двери – Роберт, согнув спину, и Алекс, использовавший ее как письменный стол.
Они оба пользовались успехом у женского пола, хотя Алекса, казалось, любовь мало заботила. Пару раз они ходили на двойные свидания, но Алекс портил романтическую атмосферу спорами о человеческой психике. Главный вопрос, который его беспокоил, был неисчерпаем, поэтому спор мог продолжаться несколько часов. И этот же вопрос стал для него приговором.
Никто не знает, с какого момента началась его одержимость, но Роберт видел ее и пытался склонить друга к другому мнению.
Алекс был убежден, что современного человека ничто не останавливает от совершения насилия.