– Тебе не стыдно?
– За Кэт? Есть немного, но она сама виновата в своей неаккуратности. Я уговорила ее закончить анализ, хотя у нас так не делают. Бедняжка слишком сильно устала за ночь, поэтому я склонила ее на проступок. Иначе это никак не назовешь. Я пообещала ей, что никому не скажу, но ведь речь идет о моем спасении. Все средства хороши, когда дело касается свободы.
– Ты дьявол.
– Называй меня, как хочешь. Ты еще не передумал по поводу регрессии?
– А ты решилась?
– Думаю, да. Я готова покопаться в своем прошлом.
– Что мне за это будет?
– Я не убью тебя.
– А ты меня отпустишь?
– Не могу обещать. Но если все повернется так, что ты меня убедишь сдаться, то почему бы и нет. На самом деле, Роберт, я хочу стать нормальной, искренне хочу. Но я не могу сделать это сама. Я пока что сомнительно отношусь к твоей инициативе, но готова попробовать.
– Когда начинаем?
– Прямо сегодня. Только мне нужно кое-что сделать. Тебе это понравится, обещаю.
5
Она вернулась с каким-то предметом в руке, Роберт никак не мог разобрать, что это. Когда достала из дальнего угла стремянку и встала на нее, он понял. Это был лампочка.
– Да будет свет! – радостно провозгласила она. – Мне не терпится начать.
Роберт сидел на полу, на своем матрасе. Она примостилась рядом, легла и закрыла глаза.
– С чего начнем? – спросил он.
– У меня проблема с отношениями, – ответила она, – думаю, стоит рассмотреть их все. С самого начала.
***
– Зак был моим первым парнем. Я познакомилась с ним в школе, он был первой любовью моей близкой подруги. Я увела его у нее. Помню наше первое выступление на шоу талантов. Мы с ней пели у микрофонов, в одном номере, а он пришел посмотреть. Он как-то сразу проникся ко мне, хотя я была скованной и замкнутой девочкой. Все говорили, что я красивая, а я себе казалась нескладной уродиной. Господи, как я ошибалась. Я стала уродиной позже. Он был первым мальчишкой, кто сказал мне о моей красоте.
– И ты сразу поверила?
– Да, он был для меня авторитетом. Он был старше нас. Я помню его руки – большие ладони и короткие пальцы с обкусанными ногтями. Сейчас я бы назвала их гномьими, но тогда, кажется, я влюбилась именно в них. Он помог мне завязать галстук (да, у меня был эпатажный костюм с галстуком). Я так сильно ощущала тепло, исходящее от его рук, что задержала дыхание, боясь попасться на симпатии. Когда он случайно слегка коснулся моей шеи, я дернулась, как от удара током. Он заметил мое смущение, поэтому смотрел на меня, пока возился с чертовым галстуком. Наблюдал за моей реакцией. Он поймал мой взгляд, и я залилась краской. С этого момента между нами все было ясно. Неотвратимая химия. Он понимал это, и я понимала.