…Человек, который неподвижно сидел у костра и задумчиво смотрел на огонь, тоже был незаурядной личностью.
И. М. Кочергин
Игорь Михайлович Кочергин после окончания Харьковского университета приехал в Казахстан по направлению. Широкоплечий, немного выше среднего роста, он обладал большой физической силой, удивительной честностью и чувством товарищества. Человек, с которым можно попадать в любые жизненные перипетии и быть уверенным, что рядом с ним, и полагаясь на него, ты можешь быть спокойным, уж во всяком случае, за себя. «Жаном Вальжаном» звали его за глаза те, кто хорошо его знал. В глаза же называли по имени отчеству. С лицом римлянина и внешностью преуспевающего современного американца, Игорь Михайлович не был ни тем, ни другим. Он постоянно грустил и страдал при виде несправедливости, и, мне кажется, часто её преувеличивал. Дело, в конце концов, дошло до того, что, он стал пить в одиночку и, когда изрядно набирался, молча сидел над очередным стаканом вина и слёзы, обильные слёзы, струились по его щекам. Когда надломился этот сильный телом человек – трудно сказать. Встречаясь с ударами судьбы, он никогда не пытался устраниться от них, как это частенько делаем все мы. Я помню Игоря Михайловича ещё молодым и весёлым, когда он был верховодом безвинных товарищеских пирушек. Гитара и песня – были спутниками его юности. Нравственная чистота чувствовалась в этом сильном человеке. Первую душевную рану он получил, по – моему, за границей – в Сирии, куда его послали вместе с женой. По дороге Игорь Михайлович, который имел обыкновение не нравившегося ему человека не любить открыто, не сошёлся с каким-то нашим чиновником и тот постарался устроить так, чтобы их с женой направили в разные места. Разумеется, это была какая-то нелепая прихоть чиновника, которую не трудно было разрешить. Но Игорь Михайлович счёл ниже своего достоинства добиваться своих законных прав. Чиновник уехал, а два года разлуки с верным другом – женой на чужбине, безусловно, оставили тяжкий след в душе легкоранимого Кочергина. Никому ненужная жертва. Игорь Михайлович же, по– видимому, считал, что он должен мужественно выстоять перед превратностями судьбы. На самом деле это был бой с мельницей. Там, за границей, он постепенно пристрастился к алкоголю. К тому же Кочергин читал очень много и увлекался западной литературой, в которой, как известно, герои не столько пьют, сколько говорят об этом. И если у нас на Руси с двух стаканов уже начинают, что называется «балдеть», то герои, например Ремарка, спокойно рассуждают, мыслят и даже действуют. Что само по себе не что иное, как ложь. Литературный приём. Количество поднятых бокалов в западных романах, талантливо написанных, не могло не вызвать в Кочергине чувства тайного соперничества, чувства невольного подражания что ли, а также не могло не заразить чувством пассивного отрицания несправедливости, к которой Игорь Михайлович был весьма чувствителен. По знанию иностранной литературы редко какой филолог мог сравниться с Кочергиным. Потому что читал он всегда, даже за бутылкой вина. Именно в какой – то мере тлетворное влияние оказала эта литература не только на Игоря Михайловича, но и на его жену – Жанну Кирилловну, которая уже будучи замужней женщиной, начала курить и не оставит, по – моему, этой страсти до конца дней своих, хотя в те времена наши девушки почти не баловались сигаретным дымком.