— И всё же… Мария — жена Соловьеву.
— Фиктивная жена! Так было нужно, чтобы пацана Тимофея из детского дома забрать. Я досконально Машу проверил.
— Она могла быть не только фиктивной женой! — возразил Сармат.
— Я был у нее первым мужчиной. Ясно?
Повисла тишина. Суровый бросил на Руслана пронзительный, долгий взгляд и вновь сосредоточился на дороге.
— Хм… — прочистил горло Сармат. — Это меняет дело?
— Кардинально. С Машкой не так, как обычно. Все не так. Знаешь, как это бесит и кровь волнует? — внезапно признался Руслан.
— Пожалуй, в тебе сейчас говорит алкоголь, — покачал головой Суровый. — Я бы не стал полагаться на твои слова, когда ты пьян.
— Не надо мне лепить про алкоголь. Я пьян не настолько, чтобы не понимать, о чем говорю. Именно сейчас я понимаю, что у меня есть, и чего меня пытаются лишить.
В салоне автомобиля вновь воцарилась тишина. Каждый из мужчин думал о своем. Первым тишину нарушил Суровый, задав вопрос.
— Динара же в курсе истинного положения дел? Так?
— Так, — согласился Лютый. — Я ей всё сказал, как есть. Динара родить мне никогда не сможет. Когда Машка залетела, я дал дочке Сулимова выбор. Возможность развода.
— И? Дай угадаю? — коротко рассмеялся Суровый. — Она отказалась?
— Да. Ты прав. Динара отказалась, сказала, что мои дети — это её дети. Развода она страшится, как открытого огня. Боится, что отец будет с ней чрезмерно строг, отчитает за то, что не смогла удержать мужика, лишила отца выгодного сотрудничества… Наверняка, думает, что Сулимов пошлет ее к дальним родственникам.
— В аул?
— В аул. Сам же знаешь, куда неугодных отправляют — подальше с глаз.
— Тогда ей не резон рыпаться. Если она на все согласилась, — засомневался Суровый.
— Согласилась, конечно. Но она далеко не дура, гордая, холодная, как змея, себе на уме… — произнес вслух Лютый, впервые придав своим мыслям насчёт Динары словесную форму. — Мне кажется, она многое поняла и как-то по-бабски уязвлена, что ли? Хоть сама меня уверила, что проблем не создаст, но теперь недовольная. Зависть, что ли? Сколько раз она в моей постели лежала, раздвинув ноги, и ни черта не выходило. Дни специальные, диеты, таблетки… Даже ЭКО! Ни чер-р-р-рта! А с Машкой…
Лютый не договорил, у него перехватило дыхание. С Машей интим был всего два раза, но зато какие это были два раза! Страстные, жаркие минуты блаженства.
— Значит, с Марией Соловьевой у тебя с одного раза в яблочко удалось попасть? — ухмыльнулся Сармат.
— Не смейся! — рыкнул Руслан. — Иначе я тебе припомню, как ты по Настеньке своей сох и дом глазами объедал на расстоянии, перед поездкой к немцам! Мы тогда в машине сидели, около забора, а ты свой дом, за стенами которого была Настя, глазами жрал. Я даже подумал, сгорит к хренам собачьим все… И ты сам, тоже.