48.
Ева бежала куда глаза глядят, и сама не поняла, что привело ее в отцовскую библиотеку. Возможно, то, что в этой большой комнате, всегда темной и мрачноватой, обшитой дубовыми панелями, в которую, кроме лорда Корби, практически никто из гостей не заходил, ей, Еве, легче было укрыться от людских взглядов, от постороннего внимания и кривотолков.
Она вбежала в библиотеку, закрыла за собой тяжелую дверь и бросилась ничком на обитый темно-синим бархатом диван. Сердце колотилось о ребра так, что они, казалось, вот-вот сломаются. Грудь сдавило от непролитых слез. Да, она не плакала, — но страшная боль, которая не унималась и терзала всё её существо, открыла Еве глаза на то, что доныне она считала простым увлечением. Она любила Джеймса Догерти, любила до умопомрачения, безумно, самозабвенно!
Как мог он за такой короткий срок так глубоко проникнуть в ее сердце? Завладеть им? Стать повелителем и ее души, и ее тела? Этого Ева не знала. Знала лишь, что известие о том, что он женат, разбило ей сердце. Вернее, не то, что женат, — а то, что он лгал, обманывал ее, и все его клятвы в любви не стоили и гроша. Вероломный, коварный искуситель!..
Ева с трудом сглотнула стоявший в горле комок. Слезы, наверное, облегчили бы ее горе, — но порог страдания, за которым они находились, был пройден. Терзавшая девушку боль была настолько сильной, пламя отчаяния настолько опаляющим, что благодатная влага не выступала на глазах, которые запеклись, будто обожженные жаром костра.
Ева лежала так долго. Но постепенно пароксизм отчаяния прошел, и мысли ее стали менее сумбурными. Теперь она могла более ясно взглянуть на произошедшее… И придти к неожиданным выводам.
Был ли Джеймс так уж виновен? Ведь не только он скрывал свое семейное положение, — она, Ева, тоже не сказала ему, что замужем… Ну, то есть, что она вдова.
Быть может, Джеймс, так же как и она, вступил в брак не по зову сердца? Тогда почему он не мог влюбиться в нее, Еву, искренне и по-настоящему? Почему она сразу решила, что он лгал ей во всем? Разве не доказывал он, и неоднократно, что она ему далеко не безразлична? Разве не рисковал он ради нее жизнью, когда вступился за ее честь и дрался с Рокуэллом?
Что бы ни говорила Гвен, сколько бы ни предупреждала, — Еве следует прислушаться к голосу своего сердца, а оно твердит, что Джеймс любит ее, что она дорога ему! Фальшь, неискренность она бы обязательно заметила. Не может быть, чтобы она была настолько ослеплена своим чувством, чтобы не заметить обмана. Невозможно, чтобы Догерти обманывал ее, только притворяясь страстно влюбленным.