не ведут к чему-то хорошему того, кому их показывают.
Я сжала кулаки, сильно впиваясь ногтями в ладони. Я должна быть смелой, ради себя и своих ребят. – Радий, надеюсь ты будешь счастлив без меня, – бессловесно зашевелила губами. Гал кинул на меня подозрительный взгляд, но продолжил двигаться дальше. По пути мы так никого и не встретили. Пару минут и вожделенная каюта была найдена и открыта.
Шана бросилась ко мне на шею, обнимая меня. Слёзы застыли в моих глазах. Необходимо быстрее расстаться с ними, чтобы никто из них не пострадал. – Шана, ты идёшь с отцом, – резко я произнесла.
Дочка вдохнула воздух и непонимающе уставилась на меня. Затем её голова озарилась какой-то мыслью и она тихо заплакала: – Нет, мама.
Мужчины не обратили внимание на начинающийся психоз у девочки. Не выясняя причины, Галлион быстро подошёл к своей дочери, схватил её крепко за руку и исчез с ней.
– Феликс, твоя очередь, – я повернулась к Вару, указав на него, – ты идёшь с ним.
– Нет, – махнул он головой, – я сам, – сосредоточившись он подумал про Радия и переместился во дворец к Варфоломею.
Вар удивлённо приподнял брови, посматривая на меня.
– Забери Германа, пожалуйста, – попросила его. Он кивнул и испарился с моим сыном.
Вот и всё, конец. Судьба сыграла со мной злую шутку: я пробовала раз за разом вернуться к своим, но у меня ничего не выходило. Обречённо я уселась на пол, прислонившись спиной к кровати и согнув колени к себе. Послышались твёрдые шаги опасного хищника, который был уверен, что жертва загнана в угол. Я подняла непроницаемый взгляд на посетителя. Мужчина худого телосложения, одетый в тёмно-коричневую форму, подчёркивающую цвет его оперенья, с загнутым с горбинкой носом, переходящий сразу в рот, с резкими чертами лица и острыми соколиными глазами разглядывал меня. Я не заметила у него ушей, но не думаю, что он не слышал, что я у него спросила.
– Зачем я вам? – в принципе я догадалась к чему был этот фарс, но захотела услышать этого гуманоида.
– Ты знаешь, – скрежещущий голос ударил по барабанным перепонкам, – наследница крови Верховного.
– Как вы догадались? – я прикрыла веки, насмотревшись на безразличного, не имеющего ни одну эмоцию, птице-человека.
– Долгая история, – он жестоко улыбнулся своим страшным ртом с рядом острых, как у пираньи, зубов.
– Я хочу услышать, – хотя на самом деле желала, чтобы быстрее всё закончилось.
– Что ж, пусть это будет твоей последней просьбой, – махнув рукой с загнутыми когтями, он присел в невидимое кресло, удобно устроившись и вися в воздухе, начал излагать своё повествование.