Анна рано вернулась с работы, пошла искать по огородам, но нигде не слышно ни звука. Допоздна она проходила, но толку не было. Она расплакалась: жалко птиц, своих трудов, затраченного корма. И наутро птицы тоже не пришли домой, не было их две недели. А потом случайно утром вышла на огород и услышала голоса стада: оно шло от огорода Клавдии. Анна узнала, что Клава загнала птиц к себе, держала, пока привыкнут, а ее дети нечаянно выпустили. Рассердившись, Анна пришла к Белашовым и прямо спросила золовку:
– Клава, ты что – удумала с моими индюками шутить? Тебе не стыдно? Детей моих захотела голодными оставить, брата не пожалела?
– Да ты что, Аня, я и не знала, что это ваши индюки были: пришли в огород и зашли в сарай, я и приняла их, думала, что заблудились, потом выпущу…
– А что же ты их держала уже полмесяца, если знала, что они чужие? Ты своровала их, сама загнала: они послушные – идут, куда их гонят. Ты хоть кормила их или голодом морила?
Клавдия отвела бегающие, как у Федора, глаза и пожала плечами, ушла в летнюю кухню.
Когда Анна рассказала об этом мужу, тот только развел руками и ничего не сказал. Анна поняла, что против сестры он ничего говорить не будет, – разбираться уж точно не станет.
***
А Федор снова запил. Раз Анна вошла в дом, услышав чужой голос, тихонько подошла к двери и прислушалась. Пьяного мужа пришел навестить старший брат Николай. Он не ругался, балагурил, но сказал фразу, которая резанула Анну:
– Слышу, гоняешь женку свою? За Маришку раньше… слышал я, слышал. Мариша – добрая баба была… Бывал я у нее, бывал: что тут говорить – давний случай… А теперь зачем гоняешь? Чего добьешься? Не хочешь вместе жить, так не давай ей спуску: бей по голове, так скорее окочурится, свободным станешь. А пить – это дело нехорошее… Себя только загубишь.
– Да ладно, разберусь… Ты вот что мне скажи: как ты фронта избежал, на пенсию оформился раньше положенного? Научи, подскажи: не хочу работать – лишний стал я в совхозе, заело это меня до боли в сердце. Что тебе говорить – сам знаешь.
– Пока мы одни, расскажу. Начал курить траву, на легких образовалась какая-то зараза, врачи и дали мне освобождение как туберкулезнику. Выдали белый билет, а немного погодя я бросил курить это дело, легкие очистились: я в городе проверялся, здесь же нельзя было, чтобы военком не заподозрил ничего. А тут войне конец, так избежал этой страсти. Финскую прошел – мне с лихвой хватило. Попробуй… потом покажешься врачу, чтобы дали заранее справку, что болен, нужно выйти раньше на пенсию. Иначе никак…