– Пойдем в дом, давно пора пообедать, ты с утра ничего толком не поела, уже скоро солнце садиться будет. Да и прохладно здесь уже. Поднимайся, простудишься ненароком. Не хватало заболеть.
Она помогла девушке встать, обняла ее и повела в дом.
***
Аня затихла, затаилась. Ночью долго не могла уснуть, все перебирала в мыслях строки письма. Она вспомнила пожилого солдата из конвоиров в усадьбе – дядю Митю, как его называли девушки, который привез их, русских, в комендатуру в Кессельдорфе для допроса. Комендант, полковник Иван Васильевич Федоров, расспросил трех девушек об их жизни в лагере, в усадьбе, писарь все записал, им выдали соответствующие бумаги. Разговаривали с ними негрубо, обещали при первой возможности отправить по домам. Иван Васильевич, ласково щурясь, посматривал на Аню, улыбался…
Она и две другие девушки одеты были хорошо, чисто, аккуратно, свои чемоданчики все время держали при себе. Их поселили в одном домике неподалеку от комендатуры, чтобы больше они не отправлялись в усадьбу, и приставили охрану. Девушки приходили в помещение, делали уборку, с нетерпением ожидая времени отправки, не отлучаясь никуда без разрешения. Иван Васильевич как-то обронил, что лучше было бы, если бы они уезжали не в родные села, а куда-нибудь подальше. Но ничего не объяснил, только задумчиво поглядывал на них.
Смеха ради или для того, чтобы занять чем-то тревожных девчат, выдали им оружие – винтовки – и приказали по очереди стоять на охране у входа. Однажды комендант приехал на машине, подошел к стоявшей «на посту» Ане и попросил ее ружье, будто для проверки состояния. Та, недолго думая, отдала винтовку. А полковник укоризненно покачал головой и сказал: «Чему я вас учил? А ты что сделала? А вдруг я шпион? Вон сколько недобитых фашистов кругом отлавливаем, сейчас бы взял твою винтовку и убил бы тебя? Разве можно свое оружие отдавать чужому?» Аня немного растерялась, но тут же ответила: «Так вы же свой? Я ж вас знаю! А стрелять-то нас все равно никто и не учил: как бы мы отбивались от нелюдей?» Полковник рассмеялся: «Ну что с вас взять…»
Так девушки прожили с мая до сентября, пока не подвернулась оказия для их отправки на Родину. А дядя Митя был здесь же при комендатуре, и как-то разговорился с Аней, расспросил ее о селе, куда она собирается вернуться. Аня не скрыла от него ничего из того, что произошло в Раевке при оккупации, что там осталась сестра с дочкой, и она не знает, жив ли кто еще, но ехать больше некуда. Дядя Митя сказал, что демобилизуется и может проводить девчат до их сел, а там видно будет. Война вроде кончилась, но все равно надо быть очень осторожными.