– Рейчел? Это Кэтрин. Не знаю, помните ли вы меня… – начала я, но женщина перебила меня.
– Кэтти! Как я рада слышать ваш голос! Спасибо, что позвонили! Как вы?
Обрадовавшись такому радушному приветствию, я ответила:
– Со мной все хорошо, благодарю!
– Я слышала, что вам пришлось нелегко и хочу извиниться за то, что не верила вам до конца.
– Все в порядке. Даже не переживайте по этому поводу.
– Кэтти, как вы себя чувствуете?
– Ожоги заживают вполне неплохо. Врачи думают, что шрамы останутся совсем небольшие.
Мы еще немного поговорили о моем здоровье, после чего я решила перейти к своей просьбе.
– Рейчел, я знаю какой плотный у вас график, но, может быть, у вас найдется полчаса и для меня? Все эти события сказались на мне не самым лучшим образом, и я не знаю, с кем поделиться своими переживаниями.
– О чем речь! Конечно, приходите. Когда у вас будет время? – поинтересовалась доктор.
– Завтра утром мама отвезет меня в больницу на последний осмотр, после чего я могу попросить ее поехать в город. Думаю, что смогу зайти к вам около двенадцати.
– Мне подходит!
– Спасибо вам! Если бы вы знали, как у меня сейчас полегчало на душе, – радостно ответила я, после чего попрощалась с Рейчел и спустилась вниз переговорить с мамой.
Решив не вдаваться в лишние подробности, я сказала, что собираюсь пойти к Рейчел по совету своего лечащего врача из больницы. Мама с папой только обрадовались такому повороту и с готовностью предложили помочь мне с оплатой счетов. Уверив их, что с этим я справляюсь сама, я лишь попросила маму подвезти меня завтра в город и забрать от психолога через час. Пользоваться общественным транспортом или такси мне не хотелось из-за не до конца заживших ожогов.
В ту ночь я почти не спала, думая то о предстоящей встрече с Рейчел, то о Роберте, то о случившемся. После детектива Барна я никому толком не рассказывала о произошедшем, стараясь уйти от ответов. Мама, как могла, пыталась разговорить меня, но все время натыкалась на неприступную стену моей замкнутости. Точно не знаю, что мне не давало выговориться. Думаю, что страх быть осмеянной или непонятой. Кто из здравомыслящих людей поверит в призраков и прочую мистику? Расскажи я всем о том, что пережила и видела, меня посчитали бы либо сумасшедшей, либо слишком впечатлительной особой, желающей привлечь к себе внимание.
Клэр, Иксвед и Томас казались сном, страшным наваждением, которого никогда не было в реальности. Вспомнив лицо Томаса, его грустный и одновременно безумный взгляд, я чуть не зарыдала от жалости к нему, но вдруг подумала, почему не попыталась выяснить, как же он все-таки оказался на той поляне? Возможно, прессе известно больше моего. Я решила, что осведомлюсь об этом завтра у Рейчел, которая, как я думала, была в курсе новостей.