Запыхавшийся Макар смотрел на Фёдора и не мог сказать ни слова, только открывал и закрывал рот, но не издавал ни звука.
- Петрович, спокойно, что с Глафирой - беда?!
Макар замотал головой и, распахнув полушубок, показал то, что там держал. Резкий крик ребёнка разнёсся по деревне, Фёдор даже отскочил от испуга. Он с непониманием и удивлением смотрел на Макара. А тот наконец -то смог произнести:
- Ребёнка в лесу нашёл - живого.
Он вытащил дрожащими руками свёрток из -за пазухи и протянул Фёдору.
- В больницу, кажись, надо.
Семёныч осторожно взял кричащего ребёнка и, потерянно смотря на деда, спросил:
- Ребёнок-то откуда? Да и чей?!
- Да почём я знаю! Уж наверно не наш с Глашкой! Да потом всё расскажу, в город бегом вези, на вот тебе тулуп, укутай потеплей! - руки Макара ходили ходуном от пережитого, он снял полушубок, и они, как могли, завернули в него ребёнка. Фёдор уложил младенца сзади себя в самодельную коляску снегохода и рванул что есть мочи.
Из избы сразу выскочила Никитична:
- Куда, ирод, умчался, даже с матерью не попрощался! И шарф, шарф забыл! - крича и тряся шарфом, она всматривалась вслед уезжающему сыну. Но, поняв, что тот её не слышит, повернулась к Макару. - Чегось это он? - Она окинула деда с головы до ног непонимающим взглядом. - А ты чего средь зимы в одной рубахе стоишь? Мокрый весь. Чего это с вами такое?!
Макар помолчал, собираясь с мыслями, с волнением продолжая глядеть на вездеход, теперь напоминающий чёрную точку на белой равнине. Глубоко вздохнул и, посмотрев на соседку, глухо изрёк:
- На охоту я сегодня ходил, хотел Глашу мою зайчатиной побаловать.
- Видать, охота очень удачная, раз почти голый вернулся?
- Да не перебивай ты, неугомонная! Ребёнка я в лесу нашёл.
Никитична посмотрела на Макара, окинула его недоверчивым взглядом.
- Ты часом в лесу не рехнулся?!
- А, ну тебя! - махнул он рукой и пошёл к калитке.
- Так откуда ребёнку в лесу взяться?! - всё ещё не веря спросила бабка.
- Ты б чего полегче спросила. Мне тоже об этом никто не рассказал, отдал твоему Федьке, молись, чтобы живым довёз.
Макар встал на лыжи и заскользил к своему дому. Мороз хоть и небольшой, но быстро пробрался сквозь его мокрую рубаху. «Осталось только заболеть, а болеть никак нельзя, нужно волчат на ноги поставить, того, что я им кинул, надолго не хватит. Мать слабая совсем, где ей гоняться за зайцами, а детей кормить надо. Всё молоко, видать, человеческому дитю отдавала, вот что значит материнский инстинкт».
Он быстро оказался возле своего дома. Оставив лыжи на улице, дед бегом забежал в дом, крича на ходу: