Наконец наступает долгожданный момент, когда мы останавливаемся. Рол разражается тирадой французских ругательств, крякает от напряжения, и нас обдувает холодным свежим воздухом. Крышка люка лязгает по тротуару.
Я обессиленно валюсь на мокрые булыжники между Ролом и Рокс, хватая ртом воздух. Слава богу, мы на поверхности. По лицу стучат капли дождя, и я готова лежать здесь вечно, с наслаждением вдыхая сладкий аромат городских улиц. Вот только до поезда осталось каких-то полчаса, а вокзал находится на другом конце города. Я встаю на колени, и Рол помогает мне подняться.
– Merci, mon cata-amie>[16], – нежно говорит он, расцеловывая меня в обе щеки.
Рокс закатывает глаза и ставит на место крышку люка.
– С катафликами шутки плохи, – говорит она. – Мы легко отделались.
Я согласно киваю – не хватало еще попасть в тюрьму в свой единственный день в Париже – и на ватных ногах бреду за девушкой. Как и обещала, она выводит нас через узкий переулок и оживленный перекресток к станции метро.
Там Рокс отвлекает охранника, а Рол с помощью своего проездного проводит меня через турникет. Прежде чем я успеваю прокричать слова благодарности, мои чумазые спасители исчезают в толпе.
Промокшая, измученная, воняющая болотом, но живая, я захожу в вагон метро, который каким-то чудом доставляет меня на Гар-дю-Нор вовремя, чтобы успеть забрать багаж и добежать до поезда.
Снимок: Левый берег Сены
Инстаграм: Роми_К [Париж, Франция, 27 марта]
#AurevoirParis #НаконецТоЧистая #ВрагВПоезде
85 ♥
Не успеваю затащить чемодан в поезд, как раздается оглушительный свист. Проводник заскакивает в вагон вслед за мной и, спрятав свисток, любезно предлагает помочь с багажом. Я отказываюсь – надо сначала достать чистую одежду, и он убегает по своим делам, не обратив внимания на мой вид.
Поезд раскачивается, набирая ход; я открываю чемодан и достаю широкие штаны для занятий йогой, нижнее белье и просторную толстовку. Несмотря на вытащенную одежду, чемодан набит битком, и мне удается застегнуть молнию, только усевшись на него верхом.
Обещая себе пересмотреть отношение к движимому имуществу, я прокрадываюсь в уборную. О том, чтобы впихнуть грязную после катакомб одежду в чемодан, не может быть и речи. Я сворачиваю все вместе в вонючий комок – разберусь как-нибудь на досуге. Вытирая жестким бумажным полотенцем лицо, я вспоминаю, что Фогг, настоящий джентльмен, предпочитал осматривать достопримечательности глазами своих слуг, и меня охватывает прилив благодарности за то, что посчастливилось увидеть столько всего собственными глазами. После прогулки по подземным пещерам Парижа я уже ничего не боюсь.