И как это выходит из-под контроля.
— Как тебе спалось прошлой ночью, Элеонора?
Его глубокий рокот заставляет меня выпрямиться и сжать колени. Это чувствуется так же хорошо, как и его прикосновения, потому что мое тело теперь настроено на него сильнее, чем раньше.
— Отлично, — пищу я. Прочищаю горло и пытаюсь снова. — Хорошо.
Я не спрашиваю, как спалось ему, потому что не хочу знать.
— Ты не собираешься спросить у меня, как прошла моя ночь?
Я качаю головой, отчего золотые пряди волос разлетаются в стороны. Его смешок доносится до меня, и я стискиваю зубы, чтобы не обернуться, просто чтобы увидеть улыбку Кейда. Вчера это сделало меня слабой, и подозреваю, что сегодня будет также.
— Я не мог уснуть прошлой ночью, — его голос раздается гораздо ближе, чем раньше. — Как я мог, когда мне было отказано в удовольствии держать тебя в своих объятиях?
Я перестаю дышать, мне просто не хватает воздуха в легких, чтобы ответить. Но это не имеет значения, потому что Кейд продолжает говорить. Медленно соблазняя словами.
— Я не мог найти облегчения, — бормочет он. Несмотря на то, что не слышу, как он двигается, тепло его тела согревает меня, указывая на то, как близко он ко мне подобрался.
— Ты мучила мои мысли всю ночь, пока мне не пришлось помочь себе самостоятельно, чтобы унять тоску. О тебе.
Я поворачиваюсь, вдыхая столь необходимый кислород, задыхаюсь и закрываю ему рот рукой. Игнорируя мягкость соблазнительных губ, прищуриваюсь и смотрю на него.
— Замолчи, — шиплю я. — Просто. Заткнись.
Его рот растягивается в улыбке под ладонью, прежде чем он убирает мою руку.
— В чем дело? Тебе неудобно знать, как сильно я желаю тебя?
Черт возьми, да, это так. Я выдергиваю свою руку, прежде чем начать искать взглядом Морган и Химену. Видят ли они нас?
— Они прямо за тобой, три дерева слева от меня, — говорит Кейд, отвечая на мой невысказанный вопрос. — Они не видят тебя.
— Здесь не на что смотреть. Почему бы тебе не вернуться к своей работе?
— Я всегда делаю свою работу. — Он делает паузу и игриво приподнимает бровь. — Почему ты не скажешь мне, в чем причина твоего дискомфорта?
Я усмехаюсь, уперев руки в бедра в притворной демонстрации бравады.
— Я подвергаюсь сексуальному домогательству. Вот почему.
— Я вижу.
— Что это должно означать? — мне не следовало спрашивать, но по какой-то причине его загадочный ответ разжег мое любопытство. Что именно он видит?
Он приближается, оставляя жалкий дюйм между нашими лицами.
— Я вижу, что ты борешься с влечением, которое испытываешь ко мне.
— Нет, это не так… Я… Ты… Неважно, — бормочу я.