– Это батя еще ничего твой не знает. А вот узнает… – Ленка даже задохнулась от ужаса.
Осуждение главного агронома боялись все, даже Долгов считался с мнением Лебедева. Многие ходили со своими спорами и именно к Дмитрию Семеновичу, а не к председателю. Лебедев всегда справедливо разрешал все вопросы. От его строгого, всепроникающего, пробирающего до мурашек взгляда становилось как-то жутковато, не по себе. И, если человек в чем-то виноват, он сознавался тут же. Единственный, кто не боялся оспаривать Лебедева, не боялся ни взгляда его, ни слов угрозы, была Ольга. Дмитрий Семенович гордился своей единственной дочерью и потакал всем ее капризам, в рамках разумного, конечно.
Через две недели после этого разговора, Ольга как-то зашла в сельсовет. На крыльце стоял Димка, он не курил, сигарета тлела в его руке. Главбух о чем-то крепко задумался. Надо отдать должное, Емельянов жил с женой на зависть всем очень хорошо. После свадьбы Димка взял отпуск и вместе с Шуркой поехал на юг в Сочи. И вот вчера они вернулись.
Ольга схватилась за перила, опять это головокружение и тошнота, донимавшая Ольгу второй день подряд. Она остановилась и вдруг села на ступени, так сильно сжало грудь каким-то железным обручем. Димка поспешил к девушке.
– Что с вами, Ольга Дмитриевна?
– Сердце, наверное, – выдохнула бледная Ольга.
– Я сейчас, – Димка вскочил в свой кабинет, схватил в аптечке корвалол, накапал, развел водой и подал Ольге. Она выпила, но еще некоторое время посидела на ступеньках. И тут ее стошнило.
– Ничего, ничего, – Димка принес воды и полотенце.
Ольга умылась. Емельянов помог ей встать и пройти в свой кабинет. Тут сидела Верочка, она писала заявление на отпуск. У нее уже обозначился животик, но Верочку все никак не могли отпустить, несмотря даже на все угрозы ее старшей сестры Натальи Павловны Алмаз, нынешнего директора школы. Верочке не было замены, но теперь, когда приехала Шурка, которая некогда окончила курсы секретаря-машинистки, было решено взять на место Верочки Шурку. Чему последняя была несказанно рада.
Димка вышел за чайником. Верочка уже написала заявление и, посмотрев на Ольгу, неожиданно спросила:
– Какой срок?
– Чего? – не поняла Ольга.
– Срок, спрашиваю, какой? Меня в первые дни тоже вот так полоскало, и голова кружилась, как я только забеременела, а я не понимала, в чем дело. Свекровь позвала бабку Стюрку, ну та мне и сказала, что я беременна и что будет у меня девочка. Ольга слушала Верочку и ничего не понимала, все плыло у нее, как в тумане.
– Мне нужно домой.
– Ничего, посиди еще. Сейчас Димка придет, тогда и пойдешь.