Они вошли в столовую. Ольга быстро привела себя в порядок и вышла к завтраку. Когда застолье было окончено, она засобиралась домой.
– Я провожу, – Дмитрий подхватил Ольгу под руку и оба молча стали спускаться по лестнице.
– Что там в Енисейце, Дмитрий Иванович?
– Ваши родители обеспокоены тем, что вы давно не пишете, как вы тут устроились, как вам работа на заводе? Дмитрий Семенович, в принципе, и направил меня в командировку. Я привез вам деньги и письмо от отца.
Ольга кивнула:
– Как там Ленка Митяева?
– Она послала вам письмо. Сейчас занимает ваше место на ферме. Надо отдать должное ее стараниям. Елена Евгеньевна вам не уступает ни в чем.
– Хорошо, Дима, спасибо за компанию, за деньги и письмо. Скажите отцу, что я напишу в ближайшее время. А теперь идите.
Димка кивнул, но не двинулся с места.
– Идите же, Дима!
– Не могу, Ольга, не могу, не могу, – в отчаянии Димка присел на корточки, закрыл руками лицо.
– Хорошо, – холодно сказала Ольга. – Я могу. И мне, пожалуй, пора, – она молча развернулась и пошла к подъезду общежития, где теперь жила.
Он смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась за дверьми подъезда. Ольга поднималась по лестнице, и крупные горячие слезы заслоняли ей дорогу. Было безотчетно жаль Димку, себя и свою глупую непонятную жизнь. Почему так вышло? Ну почему? Не раздеваясь, Ольга легла на диван и так пролежала до вечера.
Димка поднялся с корточек, медленно переставляя затекшие от долгого сидения ноги, пошел прочь от общежития, когда на город спускались ночные сумерки.
Вечером в дверь постучались так тихо, что Ольге показалось, это во сне. Стук повторился, и дверь неуверенно открылась.
– Кто там? – с тревогой в голосе спросила Ольга .
– Да это мы,– прошептала Любаша и вошла в комнату, за ней вошла Татьяна Бальцерек.
– Включите свет, – громко сказала Ольга и с усилием села на диване.
– Ты одна? – неуверенно вглядываясь в темноту, спросила Любаша.
В это время щелкнул включатель, и на глупый вопрос не пришлось отвечать.
– Ты в порядке? – забеспокоилась Танька, глядя на бледное лицо и смятое утреннее платье Ольги.
– Тошнит немного, – сморщилась Ольга. – А так – полный порядок.
– Конечно, тошнит ее, – всплеснула руками Любаша, – с утра ничего не ела! Вот от голода и тошнит.
Ольга виновато улыбнулась. Ну вот, пришли подруги, а она не в состоянии встать с дивана и встретить их, как полагается. Но Любаша и Татьяна быстро дали понять, что в ее заботе не нуждаются. Адрианчук обшарила все шкафчики и, обнаружив всего 3 картофелины, проросшую морковку и луковицу, да немного гречневой крупы, ушла на кухню. Бальцерек, засучив рукава, принялась за уборку комнаты. Когда все было сделано, подруги представили к дивану Ольги маленький журнальный столик, на котором дымились тарелки с горячим супом.