Влада обиженно надула губы, убрала с центра стола вазу с лилиями, и водрузила на её место мои блюда. А Альберт еще и добавил рыжей недовольства своими словами:
— Наконец-то. У меня от этих дрянных цветов глаза слезятся.
— Нет в тебе аристократизма, — буркнула Влада.
— У нас у всех не голубая кровь по жилам льется, вроде, — заметил Паша, и подмигнул, почему-то, мне.
— У тебя, дорогой, кровь пролетарская, — съязвила Влада.
— Угу. До сих пор помню твои слова про кривозубых крестьян в свой адрес. Милые эпитеты от любящей жены, не так ли?
Паша с Владой переругивались, и вот что странно — это были легкие подколки, и Павел произносил все с юмором, а вот Влада с агрессией. Она не кричала, но голос звенел при каждом слове.
Странная.
И Паша тоже. Он все время на меня смотрит, и я буквально всем телом чувствую, как Марат напрягается. Вот он уже без стеснения обнял меня, притиснул к своему боку, и мы сидим на низком диванчике за столом, как приклеенные. Еще немного, и мне придется лечь на него.
— Они всегда так? — прошептала я Марату на ухо, и положила ладонь на его закаменевшее плечо, чтобы хоть немного расслабился.
— Они? Бывает.
Марат отвлекся на просигналивший о сообщении телефон, а на меня обратил свое внимание Альберт. Он разлил по стопкам янтарную жидкость, и одну из них протянул мне.
— Попробуй, тебе понравится. Я сам делаю.
Отказываться неудобно, но мне совсем нельзя алкоголь. Даже легкий, я ведь на стимуляции. А если вспомнить слова Влады про настойку Альберта, тогда тем более. Еще и жена Альберта сделала страшные глаза, и покачала головой.
— Не пей. Одна стопка, и весь день из памяти вылетит. Поверь, — прокомментировала она.
— Предательница. Не слушай её, пей.
— Воздержусь. Хочу выдержать образ аристократки, — пошутила я.
Неудачно, судя по стрельнувшей в меня глазами Владе. Но остальные тихо рассмеялись. Марат оторвался от телефона, отодвинул к себе мою стопку, и обратил внимание на своих друзей.
Медленно темнело, как это бывает летом. За столом было весело. Камилла пошепталась с хозяйкой дома, и убрала явно лишние тарелки и приборы. За общими разговорами и смехом я смогла расслабиться, и даже позволила себе облокотиться на плечо Марата.
Это приятно — находиться в дружелюбной атмосфере, чувствовать тепло мужского тела, и слышать биение сердца…
— Алика, а кем ты работаешь? — спросила Влада.
Паша подошел ко мне, чтобы снова наполнить мою тарелку мясом и овощами гриль, но Марат поднялся, и остановил его.
— Я сам. За женой иди ухаживай… друг.
— Она уже бывшая.
— Тогда за бывшей ухаживай, — понизил Марат голос.