— Кто тебе сказал, что ты мне надоешь?
— Мне никто не сказал, что не надоем. Это самое главное, — отбрила Алика.
— Не надоешь.
— Уверен? А если серьезно, Марат, я всю жизнь всех слушалась. Меня учили быть хорошей, домашней девочкой, и я была, но вот к чему это привело. К тому что у меня на руках бесполезный диплом, что я толком не работала, а это ведь важно — уметь себя прокормить. Не собираюсь я никакой икебаной заниматься, вот так!
— Покурим? — Рус похлопал меня по плечу, и мы вышли на балкон.
К лучшему, наверное. Не могу Алику понять. Предложил переехать ко мне — выкручивается, карту дал… дьявол, да другая бы радовалась, скупала бы всякую хрень, а эта про курсы какие-то. Будто я её работать заставляю, заработал уже так, что на сто жизней хватит.
— Что, окрутила тебя девочка, брат? — Рус затянулся.
— Меня ждет разговор по душам о любви? Серьезно, Рус?
— О чем еще говорить, как ни о тёлках? А вообще… ты в своем уме, Марат? Я уже тебе говорил, что мутная она, Алика эта. Она именно на тебя нацелилась, вот и пришла устраиваться в твою компанию. Но своего добилась, далеко пойдет. Но я не ожидал, что ты позволишь обвести себя вокруг пальца так просто. Или… постой-ка, — хохотнул Рус, — конечно, твоя Алика напела тебе, что она с тобой не ради бабла, а из-за великой любви. Наверное, и подарки принимает через силу, деньги не тратит, чтобы доказать свои чувства. А там и съедетесь, и поженитесь. Я угадал?
— Иди на хер, — сделал глубокую затяжку, легкие наполнились дымом.
Хорошо.
И хреново.
Любовь, не любовь, какая разница? Решил уже, что со мной будет, и ни с кем больше. Денег дам столько, сколько захочет. Алике я точно не противен. А что до любви — она меня никогда не интересовала. Хотя в последние дни проскальзывают идиотские мысли, что хорошо бы, когда без денег, а потому что я — это я.
Старею, должно быть, вот и лезет в голову всякое.
— Так что, о любви уже напела?
— Рус, повторяю: иди на хер. Разберусь сам. Я похож на тупого малолетку, которого слова брата заставят пойти и Алике разнос устроить из-за денег? Так я не вчера родился, женщины в большинстве своем продажны. Да и не только женщины. Любовь… деньги… похер, мне без разницы. Алика — моя женщина. Скажешь ей хоть что-то не то, и я на миг забуду, что ты мой брат. Пожалеешь. Ни Алике, ни кому-то еще ни пол слова.
— Про её связь с Весниным знаем только мы с Егором?
— Да. И это так и останется, — процедил я.
— Охереть. Думал, ты просто потрахаешь её, и успокоишься. Терпеть не могу продажных баб, — процедил Рус.
— Больная тема?
— Да, брат, больная тема.