Осы моментально набрали ускорение и неожиданно оказались совсем близко. Зажмурив глаза от летящих в глаз предметов, я махнул своей корягой, которую не то что посохом, а и палкой назвать затруднительно и… Как ни странно, попал. Уже потом, в холодном поту вспоминая этот эпизод, я понимал, каким глупцом был, не имея почти никаких шансов на успех, отважиться на такой поступок.
Прикосновение с осами произошло мягко, но сильно. Посох чуть не выбило у меня из рук, отбросив меня вместе с ним назад и развернув вокруг своей оси. Но зато осы, все три, кувыркаясь, скрылись за горизонтом.
Странно, что я вообще попал по первому цилиндру, но ещё более странно, что два других получили такой же удар, как и первый, несмотря на их плотный строй. Сечение посоха было примерно сантиметра два – три. Осы физически не могли уложиться в этот интервал, по причине своего крупного калибра. Значит, при ударе, происходило его увеличение, по крайней мере той части, что была задействована в процессе передачи энергии. Логичнее предположить, что удар вообще осуществлялся энергетической подушкой. Насколько большой – проверять что-то не хотелось.
Чувствую подступившую слабость в ногах, руки предательски задрожали. Стою и не могу тронуться с места.
Из нор, щелей и прочих укрытий стали выползать фурри, удивляясь быстрой отмене воздушной тревоги. Ко мне подошёл Меб и многозначительно похлопал по плечу.
– На, хлебни, – он сунул мне под нос уже знакомое мне пойло. – Тебе не говорили, что ты чертовски везуч.
– Ага, Агор каждый раз так говорит, когда я на базу возвращаюсь, – сказал я, вытирая рукавом рот.
– Я бы тоже так говорил. Ты считаешь, что удача будет с тобой вечно? Вот тебе мой совет…
– Кстати, совсем забыл, – перебил я его. – Я вторую часть генератора принёс.
– Где!? – Мед так и сел на землю. Вокруг нас собрались заинтересовавшиеся фурри, пересказывая друг другу историю про отражение атаки ос.
Я молча выкатил из рюкзачка электронного ёжика.
Воздух сотряс многоголосы рёв собравшейся вокруг нас небольшой толпы. Откуда-то сразу появилась бочка настойки с запахом, отдалённо напоминающим валериану. «Нет, – пояснили мне фурри, – это не запах травы, это запах национального праздника». Попробовал и я из той бочки. Неплохо. А в общем, потом стало даже очень хорошо.
Утро встретило меня не только прохладой, но и тяжестью во всем теле, а особенно в голове. Я лежал на спине, созерцая молочно-белое небо и не понимал, что может давить на меня ещё и сверху, если только эти добряки не накрыли меня тем самым, приготовленным для меня, листом металла.