– Я п-п-пробовал! Две декады! Пробовал! – от обиды Коста не сразу смог сглотнуть.
– Когда Блау сказал, что отдаст заказ тебе – моему ученику, – продолжил мастер тише, – я был против ещё и потому что ты – не готов и ты – слаб. Слаб не телом, слаб – духом.
Коста заморгал – часто часто и стиснул руку в кулак.
– Твоя слабость – это страх. Ты не откажешься от заказа. Ты сделаешь его. Есть клановые каллиграфы, есть мастера в пределе, которые с радостью написали бы всё, что угодно, но не справились бы. Постичь суть рода Блау может только тот, кто спускался на двадцатый. Я тоже был там, – продолжил мастер Хо тише, – но я не смогу написать… груз прошлого исказит суть. А ты ещё живешь будущим, щенок. Ещё хочешь оставить след в Хрониках. Тот, кто видит будущее – связь поколений, достоин писать, щенок. Иди. И ищи «суть». И не возвращайся, пока не почувствуешь.
* * *
Хотелось есть. Спать, а ещё изорвать все пергаменты на мелкие кусочки.
Коста скинул верхнее покрывало с кровати, запер хлипкую дверь и погасил свечи. Устроился посередине на полу и закрыл глаза.
Что есть «суть»? Что есть «суть» рода Блау?
Породнившиеся? Заклинатели? Повелители тварей? Владеющие Гласом? Одаренные-больше-прочих? Что есть суть? Смотреть в будущее, так сказал Мастер.
…Но вместо будущего перед глазами упорно вставала смешливая булочка Мэй-эр с ямочками на щечках. Зимы будут идти, персиковые саженцы приживутся и вытянутся…Сезоны будут сменять сезоны, и однажды сад поместья Блау осыпят лепестки персиков…
…Два крыла достроят, зимний сад на крыше – Коста почти видел, как яркие лучи светила играют на витражах…
…Булочка Мэй-эр вырастет, у нее будут дети и поколения за поколениями, спускаясь в алтарный зал они будут видеть надпись над входом…
…Первый Аксель в роду Блау станет мужчиной, и через десять зим не отец, а он, соберет отряд зачистки и поведет их вниз…
Поколения за поколением.
Зима за зимой.
Сезон за сезон.
Блау хранят Блау.
* * *
Ступеньки под весом мастера Хо надсадно скрипнули, и он застыл, чтобы не помешать, но ученик не обращал внимания. Внизу на столе, озаряемом светом огня, были расстелены пергаменты, прижатые пиалами и чайником.
Кисть взлетала и опадала, руки скользили вдохновенно, он чертил с полуприкрытыми глазами.
Танец огня, света, теней и туши. Танец сути.
Малец уснул там же, через пятнадцать мгновений, и старик спустился вниз. Обошел стол, помедлив, и выдохнул. Когда прочитал. И украдкой вытер предательски повлажневшие глаза.
Он – справился. Он – смог. Все говорили, что он – не сможет, что нельзя научить видеть “суть”. Нельзя, если круг ниже третьего.