На следующий день я проснулась поздно и обнаружила, что Макса нет дома, несмотря на то, что был выходной. Пока Наргиз занималась уборкой квартиры, я лениво перебрасывалась с ней фразами о том, о сём, думая при этом о посторонних вещах. Неожиданно заявился улыбающийся дядя Притам с тарелочкой в руках. На тарелке лежал изрядный кусок ананасового торта.
— Это вам, девочки! — сказал он, обращаясь ко мне и Наргиз одновременно.
— А что за повод? — отозвалась я.
— Ну как же, Рождество!
В самом деле, было двадцать пятое декабря. Я не стала разъяснять старику, что отмечаю этот праздник в другой день. Думаю, он вообще был не в курсе, что есть ещё и «православные» христиане, помимо привычных ему католиков, а уж от разницы дат празднования Рождества он бы вообще свихнулся. Но на душе у меня неожиданно сделалось уютно и тепло. Подумать только — в Индии нас, православную христианку и мусульманку Наргиз, угощает на католическо-протестантское Рождество тортиком мужчина-хинду! Разве не причудливый жизненный завиток?..
Расчувствовавшись, я вдруг решила, что на Новый год подарю дяде Притаму его портрет — одну из лучших моих работ, которую раньше планировала продать в Москве знакомому, страстному поклоннику Индии. А Наргиз я презентую, так уж и быть, своё самое нарядное и дорогое сари — всё равно за это время я так и не научилась его правильно носить…
— Кстати, новость слыхали? — обернулся дядя Притам уже в дверях. — Сония-то нашлась!
— Нашлась? — ахнули мы с Наргиз хором. — Как она, что с ней?
— Жива-здорова, — засмеялся он. — Негодяйка сбежала со своим возлюбленным и тайно вышла замуж, а сегодня парочка молодожёнов явилась с повинной. Сония говорит, что не хотела становиться женой того парня, которого ей выбрали родные. Боялась признаться, что влюблена в другого. Ну а теперь… дело сделано, брак заключен, так что отцу осталось только смириться. Он были счастлив уже от самого факта, что любимая дочка вернулась!
— Ну вот, — подмигнула я ему, — а кто-то мне недавно промывал мозги на тему того, что в Индии возможны только организованные браки, никакой любви… И на тебе!
— У Сонии просто очень понимающая и мудрая мать, — подмигнул мне в ответ и дядя Притам. — Она, как выяснилось, была в курсе событий и даже помогла молодым бежать. Удивительная женщина… — его голос сделался нежным и мечтательным.
— Дядя Притам!.. — воскликнула я, боясь озвучить вслух свою догадку. Он засмеялся и кивнул.
— Ты права. Мать Сонии — та самая особа, которую я любил когда-то… И из-за которой остался в Индии. Но больше — тс-с-с! — ни слова об этом.