А потом началась перестройка. Я в это время уже работала преподавателем в институте и о том, что происходило в «Интуристе», узнавала от бывших коллег. Здесь, как и в стране в целом, быстро происходили разложение, разрушение, деградация. Крушение огромной державы сопровождалось распадом отдельных ее составляющих. Сначала развалилась система обслуживания туристов в целом. Каждое отделение «Интуриста» обрело самостоятельность. Однако на этом процесс не закончился. Части ЛО ВАО «Интурист» тоже быстро ушли в автономное плавание, считая, что им выгоднее существовать отдельно: гостиницы, автобаза, офис с гидами. Каждый стремился взять столько свободы, сколько мог, ожидая от нее быстрых дивидендов. Слово «свобода» (читай «выгода») коснулось и гидов-переводчиков. Образовалось «Товарищество гидов-переводчиков». Должности начальников языковых групп стали выборными. Некоторые из моих бывших коллег боролись теперь за «справедливость», которую они понимали, как работу с наиболее «выгодными» группами. Одна моя приятельница говорила тогда: «У гидов сегодня в глазах – по доллару, а если влезет, то и по десять». Агония Ленинградского «Интуриста» продолжалась и закончилась в конце концов крахом.
В девяностые годы я успела поработать с немцами на автобазе «Интуриста», где возникла тогда своя небольшая фирма. Туристы приезжали на автобусах из Финляндии и находились в городе три дня. Фирма просуществовала несколько лет, пока иностранный туризм почти не сошел на нет. Иначе и быть не могло. Энтропия, расширяясь, охватывала все большие сферы. Росла преступность. На Дворцовой площади, перед Эрмитажем попрошайничали оборванные дети. Окружив иностранцев, пытались вырвать у них из рук сумки, а невдалеке стояли взрослые организаторы этого разбоя и наблюдали за происходящим. Одна моя коллега пострадала возле Эрмитажа. На нее напали не дети, а молодые парни. Пытаясь вырвать сумку, они повалили ее на землю. От нападавших ее спасли мужчины из группы, которую она сопровождала.
С этого момента я сильно охладела к работе с туристами и постаралась переключиться на другие виды профессиональной деятельности с иностранным языком (репетиторство, письменные и устные переводы). Прожить на одну зарплату доцента без подработок было в те времена естественно невозможно. Этой зарплаты хватало от силы на одну неделю. К тому же в продовольственных магазинах изобилия, по крайней мере поначалу, не наблюдалось.
Очень умиляли поздравления немцев с наступлением в нашей стране свободы и демократии. «Теперь вы можете без проблем поехать за границу», – говорили они. Нам с трудом хватало только на еду и насущные бытовые нужды, за границу ехать почему-то не хотелось. А если бы и хотелось… Приезжая к нам, гости нашего города совсем не представляли себе весь ужас нашей ситуации. В ресторане их кормили досыта, гостиница была приличной. За три дня с полной программой они не успевали понять, что у нас происходит. Впрочем, скоро поток туристов в нашем туристическом бюро уменьшился, а потом и сама фирма перестала существовать. Новую работу с туристами я искать не стала. Время от времени мне звонили и предлагали поработать гидом, и я соглашалась. Однако все больше времени отнимали у меня переводы, к тому же мне предложили преподавать, а потом и заведовать кафедрой в частном вузе, где обучали будущих переводчиков. Эта деятельность показалась мне гораздо более интересной и, что там говорить, более безопасной, чем работа гида.