– Будь ты проклят, Вейру! Ты, только ты виноват во всем. Это ты будешь убийцей, если мой мальчик умрет!
У него нервно дернулось веко.
– Плохи ваши дела, – сказала Кори, и Элька, сопровождавшая ее, серьезно покивала головой в подтверждение. – Я не уверена, что можно спасти ребенка. Вам лучше подумать о другом.
Вейру сгорбился и уставился в пол.
– Пожалуйста, сделайте что-нибудь! – взмолилась Варя.
– Если вам так дорог этот ребенок, не нужно было рисковать, – назидательно проговорила Кори. – Беречь было нужно! А не искать славы в кулачных боях.
– Кори! – резко одернул ее Вейру.
– Ладно, командир, извините, – Кори осадила назад. – Мы, конечно, сделаем все возможное… Но я не могу ручаться. И я хочу, чтобы вы знали об этом заранее.
– Знать бы все заранее, – промолвил он в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь.
Варя, обложенная подушками и укрытая теплым одеялом, тоскливо глядела в окно. Там, за окном, падал мягкий снег, застревая в еловых лапах; в разрыв между тучами проглядывала полная Луна. Лаяли собаки, все еще не привыкшие к чужакам. Во дворе Ирочка, смеясь, ловила на язык первые снежинки, а Варя не могла подойти к окну и крикнуть ей, что есть снег вредно. Как она теперь будет следить за дочерью, если прикована к постели? Сейчас все гораздо серьезнее, чем раньше. Боязно даже лишний раз повернуться на другой бок – а уж о том, чтобы самой пойти в душ или вымыть голову, не может быть и речи. Хочется в туалет, а помочь некому: у медиков слишком много дел в госпитале, чтобы сидеть с ней, служанка ушла домой. Да и то сказать, стыд-то какой!
Она вздохнула. Куда запропастился Вейру? Придет ли на ночь, или она его так обидела, что он оставил ее одну? Но если считать обиды, кто пострадал больше?
Хлопнула калитка, донесся голос Вейру, ему тут же ответил звонкий детский голосок:
– Ну пап, ну еще немножко погуляю…
Вейру говорил глуше, и Варя не разбирала слов. Ирочка разочарованно протянула:
– Ну ладно, – и почти тут же по ступенькам крыльца затопали громкие маленькие ножки.
По низу потянуло холодом – открылась наружная дверь. Ирочка спросила:
– А что у нас сегодня на ужин?
Зазвенели крышки кастрюлек, раздался грохот упавшей чашки.
– Старая карга удавится за свой сервиз, – флегматично промолвил Вейру. – Вымети-ка осколки, может, не заметит.
Ирочка зашуршала веником, напевая:
– Старая карга – костяная нога!
Дверь распахнулась, ввалился Вейру, на ходу скидывая куртку. Варя невольно вжалась в подушку. Его прихода она и ждала, и боялась. Все-таки она наговорила ему лишнего.
– Ты не вставала? – спросил он. – Вот и хорошо. Сейчас принесу поесть.