Я сел на расшатанный диван и стал осматривать содержимое коробки. Мне не на чем было остановиться. Все повторения того, что я уже знал из телекса. Куча неуклюже написанных записок Андерсона самому себе обо всем на свете; от свиданий с Корой и другими девушками до заметок о Конти, Марсленде и Мэллори. Клем Блессид Андерсон был хроническим писакой. Это такая же плохая привычка для сотрудника секретной службы, как и болтать в пьяном виде. С другой стороны, я знавал хороших агентов (никогда не первоклассных, но все же хороших), которые в пьяном виде так много болтали и сообщали столько противоречий, что сводили с ума контрразведчиков, пытавшихся извлечь из их болтовни крупицу правды. То же самое можно сказать о каракулях и заметках Андерсона. За исключением того, что сошел с ума не враг, а я, Ник Картер, ищу возможность, которая могла бы исключить возмездие, и ищу ключ к разгадке того, что могло стать причиной его смерти.
Было только три заметки, которые не были дубликатами того, что я раньше хранил в своей голове. Неясный набросок с именами Конти, Марсленда и Мэллори, образующими треугольник вокруг буквы L. За ним вопросительный знак и неразборчивое примечание, которое могло означать CH, обозначение номерного знака Швейцарии. А за этим следует что-то, что читается как Юнгфрау, альпийский шпиль в Швейцарии, или по-немецки — девственница (крайне маловероятно), или Юнкер — по-немецки дворянин, или Джанки — наркоман. Или, может быть, какое -то кодовое слово. Второй была более четкая нота, состоящая не более чем из «R». «R» и курьер? Но кто это? В мгновение ока мои мысли вернулись к Розане.
В-третьих, в середине пустой карточки буквы «АА». У Клема были проблемы с алкоголем, и он, возможно, собирался связаться с Римским отделением Анонимных Алкоголиков, но это казалось таким же надуманным, как и моя предыдущая «девственница».
Я поблагодарил Хаймана, записал адрес Коры и ушел. Она жила в гостевом доме неподалеку. На всякий случай я прошел несколько переулков к площади Санта-Мария, такой же обычной туристической остановке в Трастевере, и поймал такси.
У меня еще было немного времени, чтобы купить пару ярких рубашек и пару высоких сапог из крокодиловой кожи, чтобы поддержать свой имидж техасца. И у меня еще было немного времени, чтобы побриться в своем номере и переодеться для встречи.
Вдохновленный мистикой гонок серийных автомобилей, зал Le Superbe в Монце был украшен репродукциями старинных автомобилей так же, как некоторые английские пабы украшены репродукциями лошадей и охотничьих собак. Теперь, в половине седьмого вечера, его наполняли съемочные группы Конти, некоторые из следующих, и самые красивые и опрятно одетые женщины, которых я когда-либо видел, собравшимися под одной крышей.