Моя старшая сестра была красивой, яркой, уверенной в себе. Я всегда знала, что никогда не стану на нее похожей, сколько бы ни старалась. У Марго была уверенность в себе и харизма, напористость, где бы она не появлялась – все внимание сразу концентрировалось на ней. Мне никогда этого не добиться. Марго сводила с ума, мужчины падали к ее ногам. Давид любил ее безумно. Я могла лишь издалека завидовать этим двоим. Невероятно красивым, харизматичным людям. Завидовать, и втайне сохнуть по жениху своей сестры…
– Эрика? – голос отца застает меня на лестнице.
– Да, привет пап.
– Откуда ты так поздно?
Только сейчас понимаю, что понятия не имею, сколько времени на часах. Сколько я провела у Бахрамова.
– Съемка… Затянулась.
– До четырех часов ночи? – в голосе отца сквозит недоумение и злость.
– Прости… Но я взрослая и сама решаю, во сколько домой приехать.
Мне неловко от собственных слов, вышло грубо, я этого не хотела.
– Эрика? Генрих?
Сонный голос тети Инги звучит фальшиво, она явно давно уже находится неподалеку, внизу лестницы, подслушивая нас.
– Чего вам не спится? – Инга подходит ко мне, обнимает.
– Она только что пришла. Еще и огрызается, – недовольно говорит отец.
– Так устала девочка. Съемка, да? Моя ты хорошая. Наша единственная надежда, кормилица. Знаешь, я еле Николь уложила, она все про тебя спрашивала. Уснула в твоей комнате… Пойдем, милая. Согрею тебе молока.
Догадываюсь, что Инга делает все это нарочно. Чтобы отвлечь внимание отца. И это работает. Вздохнув недовольно, папа удаляется, не пожелав даже спокойной ночи. Всем своим видом показывая, что разговор не окончен. Что еще спросит меня. Он явно думает, что я вернулась от любовника. Боже, так и есть… Инга явно подозревает тоже самое. Только у нее больше информации. Когда проходим на кухню, глаза тетки горят. Она определенно жаждет подробностей моего секса с Бахрамовым.
– Я терпеть не могу теплое молоко, если ты забыла. И я не ребенок. Не надо со мной переигрывать, – произношу холодно. Наливаю себе стакан воды, сажусь за длинную дубовую стойку, стоящую в центре кухни.
– Ты от Давида приехала? Есть новости? Что у тебя с рукой? – Инга внимательно разглядывает мою повязку. Рука тут же начинает ныть. Видимо действие обезболивающего закончилось. Вспоминаю, куда дела выписанные мне таблетки. Черт! Оставила сумку у Бахрамова! Значит теперь снова сидеть на едва действующих обезболивающих… Лучше так, чем просить Давида вернуть сумку. Хоть бы он ее не нашел! Черт, севший мобильник тоже там… В нем вся жизнь. Куча нужных телефонов. Морщусь от мысли, что придется снова пересечься с Давидом. Полное свинство.